Мэтью вновь снял треуголку и зачерпнул немного воды в ладонь, чтобы напиться. Утолив жажду, он с удовольствием смочил лицо, волосы и затылок, и облако кусачих насекомых, круживших вокруг него, отступило, хотя — Мэтью был уверен — скоро они вернутся и вновь замельтешат перед глазами еще более многочисленными отрядами. В такой болотистой местности этой борьбе не было конца.
Молодой человек заметил к северу от себя большое кукурузное, а за ним широкое пшеничное поле, и сделал для себя вывод, что Джубили по большей части представлял собой некую фермерскую общину, в которую редко заезжали чужеземцы, особенно издалека. В то же время Мэтью, делая очередной жадный глоток из своей ладони, заметил, как к магазину подъехал вагон с четверкой лошадей в упряжке, явно следуя все по той же Северной Дороге. Он остановился под огромной, поросшей мхом ивой, и его колеса всколыхнули облако желтой пыли, заставив людей отойти в сторону — прочь с пути целеустремленного возницы, который, казалось, не остановился бы, даже заметив перед собой случайного прохожего. Так или иначе, избежав происшествий, вагон остановился напротив входа в магазин.
Мужчина в соломенной шляпе с вороньим пером поднялся в знак приветствия, и в то же время четверо чернокожих мужчин — рабов, без сомнения — вышли из задней части вагона и остановились, судя по всему, ожидая команды. Они не были одеты в лохмотья — на них была обычная простая чистая одежда: белые рубахи, черные брюки, белые чулки и сапоги. Возница был белым темноволосым широкоплечим мужчиной, одетым так же в простую одежду. Второй белый человек, сидящий рядом с возницей, осторожно спустился с дощатого сидения, и именно он заговорил с Господином-Воронье-Перо. Спешившийся человек был заметно старше, носил серую рубашку и темно-зеленые брюки с чулками того же оттенка. Судя по всему, правая нога у него была травмирована, потому что на нее он заметно болезненно припадал. После короткой беседы с Господином-Перо он жестом приказал рабам зайти в магазин. Они повиновались, и мгновение спустя уже с заметным трудом начали выносить наружу бочки и мешки с пшеницей и загружать их в вагон.
Поставки для плантации Грин Си, догадался Мэтью. Возница своей помощи не предлагал, он забивал трубку, сидел сложа руки и не без самодовольства наблюдал, как рабы пытаются заработать себе на жизнь. Расстояние между Мэтью и возницей было не столь уж большим, и молодой человек заметил на правом предплечье этого человека зафиксированный тканевыми повязками компресс, не скрытый закатанными рукавами рубашки. Похоже, это был тот самый смотритель, которого укусила лошадь, подумал Мэтью, вспоминая рассказ доктора Стивенсона. Припомнил он также, и что компресс этот, насколько он знал, состоит из мягкой смеси кукурузной муки, глины и определенных трав, которые заворачивают в марлю и прикладывают разогретыми к ране. Мэтью предположил, что доктор оставил подробный рецепт, как делать такой компресс, потому что в скором времени процедуру придется повторить.
Некоторые горожане пришли посмотреть на загрузку вагона и на быструю слаженную работу рабов. Собаки активно прыгали вокруг и звонко лаяли. При этом местные жители все еще обращали внимание на Мэтью, заинтригованные его визитом. И вдруг Господин-Перо указал на молодого человека, также забив трубку и затянувшись. В облаке табачного дыма человек в серо-зеленой одежде повернулся в указанную сторону и заинтересованно поглядел на решателя проблем.
Мэтью кивнул, вновь попав в центр всеобщего внимания. Пожилой господин перекинулся еще несколькими словами с Сэром-Перо и, сильно хромая, зашагал в сторону колодца. Казалось, его правая нога всеми силами сопротивляется любой попытке согнуть ее в колене.
— Добрый день, сэр, — сказал Мэтью приблизившемуся человеку.
— И вам добрый день, — прогрохотал тот. Он был высок и строен, но мощен на вид, несмотря на непокорную ногу. Возможно, ему было чуть больше сорока лет, темно-каштановые волосы были зачесаны назад к макушке; седина тронула их лишь на висках.