Так как на улице валялась тьма-тьмущая стеклянных бутылок, Иннокентий решил причинить пользу родному городу и магически собрал их с газонов, не отрываясь от основного дела. Собранные бутылки он сложил горой перед дверью приемного пункта, получил от озадаченной приемщицы тыщу рублей и раздал их бездомным, зорко глядя – не попадется ли среди опустившихся людей ученик? Раньше такое часто бывало.
Не попался.
Завершив это неожиданное дело, он отправился по улице дальше, решив все-таки поискать среди приличных людей, но услышал страшные вопли прямо из окна соседнего дома – какой-то дурак проснулся в час дня и вопил, что вокруг Чечня.
Судя по громкости, это был еще один колдун.
Иннконетий прервал прогулку и поднялся на четвертый этаж, чтобы помочь коллеге, снял белую горячку и дал пару советов. Хм, подумал он, может быть, это и есть ученик? И сделал предложение коллеге. Но коллега не согласился. И волшебный напиток, предложенный коллегой, сильно отличался от кубиты по действию: он опьянял до изумления за три секунды.
Колдун Иннокентий вышел из подъезда, сел на заборчик, закурил и глубоко задумался. Утро прошло зря, и все вокруг вызывало уныние. Нет, добросовестно ввязываясь во все, что попадется на глаза, не найдешь ученика. Не то время.
Он даже подумал – ох, черт! Все, что угодно, отдал бы сейчас, чтобы… Но тут спохватился и думать перестал.
Ведь, если уж говорить о магах – а также колдунах, поэтах и великих ученых – хороший маг готов что угодно отдать за ученика, который будет схватывать на лету, но…
…Не все, что угодно.
Есть вещи, которые маг отдать не в состоянии. Во-первых, он без них сдох бы.
Во-вторых, а смысл? Ученику они пригодятся больше!
И поэтому колдун Иннокентий пошел дальше с пустой головой, наталкиваясь на мирных прохожих, и ждал, когда его покинет отчаяние. Нехорошо потерять то, чем должен завладеть будущий ученик.
На бульваре было хорошо, спокойно, хотя и чересчур людно, и Иннокентий включил мыслительный процесс снова, разглядывая детей – некоторые показались ему подходящими. Но он не знал, как к ним подступиться.
Один мальчик подкатил свою машинку прямо ему под ноги.
Колдун напряг силу воли и откатил ее обратно. Мальчик засмеялся, тоже напряг силу воли и прикатил машинку снова. Иннокентий обрадовался, рассыпал в воздухе конфетти, присел на корточки и уже собрался с мальчиком поговорить, но тут подоспела мама.
– Геннадий, что ты делаешь? Не видишь, что ли, дядя – пьяница! Отойди от него.
– Мам, он тоже фокусы умеет! – отнекивался мальчик, но мама взяла его за руку и потащила прочь. Иннокентий печально помахал ему рукой. Мальчик вздохнул и залевитировал машинку за собой.
Иннокентий печально пошел прочь. Судя по всему, ребенок Геннадий был уже сложившимся, опытным колдуном, и ему только повредили бы лабораторные глупости взрослого дяди-алхимика.
Через пару часов он окончательно устал и уселся под куст. Мимо прошла мама, ведущая за руки двух очаровательных малышей. Третьего она катила в коляске.
Иннокентий восхитился ловкостью дамы и собирался уже сделать ей изысканный комплимент, но с его уст сорвалось почему-то совершенно другое: «ох-ре-неть, сколько детей!»
Мама бросила на него уничтожающий взгляд.
– Что, даже до трех сосчитать не можешь?
Прохожие засмеялись.
До дома колдун Иннокентий добрался поздно, с трудом волоча ноги. Светили фонари. Пьяные распевали песни. Жители новых домов выгуливали новых собак. Он левитировал в окно второго этажа, достал ключ, открыл решетку и свалился на диван, мечтая утопить в вине свою больную голову.
Раздался звонок в дверь.
Иннокентий с воплем разочарования оторвал голову от подушки, прошел в прихожую и сказал особое ругательное слово, отпирающее замок. На лестничной клетке было темно. «Входите» – сказал он и отступил на шаг, видя что в квартиру входит некто с косой, в черном балахоне.
– Ээээ… – только и смог проскрипеть Иннокентий. Но через две секунды справился с собой, вспомнил, что колдуну полагается мужество, и выдавил из себя: – вы из правительства? А в бумажке ничего не было написано, что будет, если не найдешь…
Нет, сказал некто с косой. Я не от вашего правительства. Не такое у вас правительство, чтобы мною распоряжаться.
– …а зачем?.. – еле проговорил Иннокентий.
Давай пройдем внутрь, а то что мы стоим – сказал некто с косой.
Они прошли в кухню, она же лаборатория, и сели на диван. Иннокентий, механически двигаясь, налил гостю волшебного напитка кубита, выпил его сам и стал глядеть в другой угол – уж больно страшно было.
Я к тебе учиться – сказал некто с косой.
Ошеломленный Иннокентий сполз с дивана с кружкой в руках.
Не беспокойся ты так – сказал некто. Во-первых, никто от этого еще не умирал. Во-вторых, если так посмотреть, гордиться надо.
– А почему… я?.. – спросил он. – я какой-то… Особенный?
Дело не в том, что ты особенный – сказал некто и поправил складки балахона. Дело в том, что ты очень хорошо умеешь искать. За один день ты нашел троих из тех, кого я ищу уже долгие годы. Один убийца, один многоженец и один такое сделал, что сказать-то стыдно. Нельзя человеку прятаться, совершив такое, будь он хоть трижды колдун. В скором времени я за ними приду.
И вздохнул.
Это получается, я людей погубил? – ошарашенно сказал Иннокентий. – Ой, как плохо…
Нет, – сказал некто, – они сами себя погубили. Нечего было прятаться. Хулиганье трусливое.
Все равно нехорошо вышло…
На потолке спать нехорошо – наставительно сказал некто. Вот за тобой никто не придет, бумажка-то обычная, глупая, и даже не оштрафуют, если ученика не найдешь. А меня – оштрафуют. Как пить дать.
Он попытался представить, на что можно оштрафовать этого, жуткого, но от страха только больше ослабел.
– А чего ты… От меня-то… Хочешь? – задушенно спросил Иннокентий.
А ты меня научи – серьезно сказал этот, который с косой. Сам знаешь, вашего племени мне не разобрать. То один ужом обернется, то другой перелиняет, а то и философский камень в руке зажмет, и не вижу я его. А мне надо. Они живут, живут, гадят, гадят… А тут я их на корешок – и в папочку. И все славно.
И уже подумал было Иннокентий успокоиться и возгордиться, но тут кольнула его странная мысль. Уж слишком гладко все выходило у этого, с косой. А ведь в одной фразе, между тем, выразил он истинную суть своего желания: и бестелесному трудно скрыть, когда подпрыгиваешь на месте, когда дрожишь от азарта – ну! Вот же! Ну! Сейчас главная мечта исполнится!
И лезвие косы медленно покачивается, постукивает снизу по дивану: тук-тук.
И тут взяла Иннокентия гордость, которой в избытке у любого хорошего колдуна. Даже самого пьяного.
– Разгадал я тебя! – крикнул возмущенный Иннокентий. – Ты мне голову не морочь! Ты тут сидишь, Шерлоком Холмсом прикидываешься – мол, справедливости тебе, да побольше. И штрафа боишься, как обычные люди, да? А сам всех – на корешок и в папочку! Нет уж, сволочь! Не дам я тебе наше племя изводить. И, сколько б ни прятались от тебя колдуны и колдуньи, не найдешь ты ни одного! Не трожь нашу, это… Демо… Графическую ситуацию!
Так по-былинному ответил смерти Иннокентий, а после встал с дивана, дверь открыл и стоит – мол, вот вам бог, а вот порог.
А поджилки у него трясутся.
Тот, который в балахоне, встал, подошел и смотрит. И говорит:
Разгадал, разгадал, молодец. Гордись гордостью магов. Опять не удалось. Только ты имей в виду: пока не один ты такой на свете, как-нибудь я без тебя обойдусь. Другие подрастут – их и расспрошу.
И с этими словами тот, который в балахоне, прошел в дверь и растаял.
Иннокентий посидел-посидел, а потом подошел к зеркалу и начал выгонять из себя страх.
Дернув отражение за нос, он задумался: во-первых, любому магу известно, что смерть говорит правду. По-другому она не умеет.