Таботы окружены почти суеверным благоговением. Именно табот придает святость церкви, в которой он хранится. При освящение храма в него торжественно вносится освященный патриархом табот, что составляет главную особенность церемонии. В некоторых церквях и монастырях хранится даже по десять – двенадцать таботов, которые используются для различных ритуалов.
Как давно эфиопские христиане начали использовать таботы? Первое упоминание о них принадлежит португальскому священнику Фран-сишку Альварешу, посетившему север страны в XVI столетии и побывавшему в Аксуме. Очевидно, однако, что он засвидетельствовал уже сложившуюся и весьма давнюю традицию.
Слово «табот» можно перевести как «ковчег». В Библии говорится, что ковчег Завета был деревянным, покрытым золотом ларцом размерами 2,5 х 1,5 х 1,5 локтя. Но соответствуют ли таботы такому описанию? Нет. Ни один из таботов не походит на библейское описание ковчега. Все они представляют собой плоские пластины из камня, а иногда и из дерева, и размер их гораздо меньше описанного. По всей видимости, они призваны изображать собой скрижали, хранившиеся в ковчеге Завета – ведь люди порой нуждаются в осязаемом свидетельстве своей веры…
Профессор Эдвард Уллендорф считает, что не трудно объяснить, каким образом эфиопы стали называть «таботами», т. е. «ковчегами», пластины из дерева и камня:
«Подлинный ковчег, как предполагается, хранится в Аксуме; все остальные церкви могут обладать только копиями. В большинстве случаев, однако, они являются копиями не всего ковчега, а лишь его предполагаемого содержимого, т. е. скрижалей Закона… Иными словами, описание этих каменных или деревянных дощечек словом «таботат» – просто «часть вместо целого», касающаяся самого важного в ковчеге – скрижалей Завета».
Все жители Эфиопии знают, что ковчег Завета хранится в церкви Святой Марии Сионской в Аксуме. И хотя его практически никто – за исключением очень узкого круга высших иерархов Эфиопской церкви – не видел, сохранилось описание очевидца, арабского географа по имени Абу Салих, по происхождению армянина. Он жил в самом начале XIII столетия и сделал обзор христианских церквей и монастырей, находившихся в Египте. Кроме того, он посетил ряд соседних стран, в том числе и Эфиопию. В книге Абу Салиха «Церкви и монастыри Египта и некоторых соседних стран» говорится:
«Абиссинцы обладают ковчегом Завета, в котором хранятся две скрижали с написанными пальцем Бога заповедями для сынов Израилевых. Ковчег Завета помещен в алтаре, но он уже алтаря; высотой он с человеческое колено и обложен золотом».
Абу Салих был свидетелем и того, как христиане Аксума использовали этот предмет:
«Литургия с ковчегом служится четыре раза в год в царском дворце, и его накрывают пологом, когда переносят из церкви, в которой он хранится, в дворцовую церковь; а именно: в праздник великого Рождества, в праздник славного Крещения, в праздник Воскресения Христова, в день Страстей Господних».
Размеры и внешний вид реликвии, описанный Абу Салихом, способ транспортировки реликвии под «пологом» – все совпадает с тем, что говорится в Библии!
Крестный ход с таботом является центральной частью обрядов, посвященных празднику Тимкат – Богоявлению. Эфиопы, как и все восточные христиане, связывают этот праздник с Крещением Христовым, но их обряды коренным образом отличаются. В частности, уникально использование табота, не имеющее ничего подобного в любой другой христианской культуре. Этот обряд не признается даже Коптским патриархом в Александрии, который ставил в Эфиопии своих архиепископов со времен обращения в христианство Аксумского царства в 331 году до получения Эфиопской церковью самостоятельности в 1959 году. Это присутствие, даже доминирование дохристианской реликвии – ковчега Завета – составляет центральную особенность эфиопского христианства.
Главные обряды, связанные с праздником Тимкат, проводятся в священном городе Аксуме у стен церкви Марии Сионской. Ее нынешнее здание построено в середине XVII века императором Фасилидасом. Недалеко от него видны руины когда-то внушительной постройки, от которой остались лишь глубоко врытые фундаменты. Здесь стояла первоначальная церковь Марии Сионской, построенная в IV веке н. э. – во время обращения Аксумского царства в христианство. Примерно двенадцать столетий спустя, в 1535 году, ее сровнял с землей фанатичный мусульманский завоеватель Ахмед Гран (Левша), орды которого, вторгшись с Аравийского полуострова, поставили под вопрос само существование эфиопского христианства. Незадолго до разрушения храм посетил португальский священник Франсишку Альвареш. Он стал первым европейцем, записавшим эфиопский вариант легенды о царице Савской и о рождении ее сына Менелика.
В это время ковчег все еще находился в святая святых древней церкви. Ему, однако, недолго предстояло оставаться там. Когда вторгшиеся в страну армии Ахмеда Грана подошли к городу, священная реликвия была перенесена в один из многочисленных островных монастырей на озере Тана и тем самым избежала уничтожения. Столетие спустя, после восстановления мира во всей империи, ковчег был торжественно возвращен в храм Святой Марии, построенный Фасилидасом рядом с развалинами старой церкви. Там он находился до 1965 года, когда император Хайле Селассие переправил его в новую, более надежно защищенную часовню, сооруженную в качестве придела церкви XVII века. Никто из простых смертных, даже президент Эфиопии, не имеет права видеть реликвию. Однако нынешний эфиопский патриарх Абун Паулос утверждает, что видел ковчег своими глазами и что он в точности соответствует описаниям Ветхого Завета.
Но что скрывается за легендой о Соломоне, царице Савской и Менелике? Кто на самом деле привез ковчег в Эфиопию, когда и при каких обстоятельствах?
Приблизительно в 955 году до н. э. царь Соломон поместил ковчег в специально построенный храм, как об этом рассказывается в Третьей книге Царств:
«Тогда созвал Соломон старейшин Израилевых… И внесли священники ковчег Завета Господня на место его, в давир храма, во Святое Святых… Когда священники вышли из святилища, облако наполнило дом Господень; и не могли священники стоять на служении, по причине облака, ибо слава Господня наполнила храм Господень. Тогда сказал Соломон: Господь сказал, что Он благоволит обитать во мгле; я построил храм в жилище Тебе, место, чтобы пребывать Тебе во веки… Поистине, Богу ли жить на земле? Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил…»
В «Кыбрэ Нэгэст», в главе 62, описывается горе Соломона после того, как он обнаружил, что его сын Менелик выкрал реликвию из храма и увез ее в Эфиопию. Когда же царь собрался с мыслями, то обратился к старейшинам Израиля, также громко оплакивавшим утрату ковчега, и предостерег их:
«Перестаньте, дабы необрезанные не глумились над вами и не могли сказать: “Их славу забрали, и Бог оставил их”. Ничего не открывайте чужим… И… старейшины Израиля сказали ему в ответ: “Да исполнится воля твоя, как и воля Господа Бога! Что же до нас, то никто из нас не нарушит слово твое, и мы не сообщим кому-либо, что ковчег был забран у нас”. И к такому соглашению они пришли в доме Божьем – старейшины Израиля со своим царем Соломоном». Иными словами, если верить «Кыбрэ Нэгэст», ковчег был увезен в Эфиопию при жизни Соломона, но вся информация об этой трагической утрате скрывалась, и поэтому о нем не упоминается в Священном Писании. Таким образом, изъятие ковчега из Иерусалимского храма могло быть произведено под прикрытием заговора молчания, организованного царем и высшими священниками. Но каким царем, если не Соломоном?