12. Марксизм как наиболее влиятельная разновидность хилиазма. Идея коммунизма родилась в недрах христианства как идея хилиазма (социалисты-утописты еще сохраняли связь с христианством). Затем коммунизм преодолел свое христианское происхождение, приобрел ярко выраженные свойства атеистического мировоззрения (марксистская разновидность). Но сейчас коммунизм преодолевает свой воинствующий атеизм, на Западе вполне уживается с религией (яркий пример – Уго Чавес). Впрочем, коммунизм никогда не был атеистическим. Это была разновидность пантеизма. Культ вождей, которые выступали «мозгом нации». Которые и после смерти – «вечно живые». Хилиастический дух, как отмечает свящ. В. Соколов, – это так называемый дух исторического времени. Тяга к будущему – требование даже не души, а плоти. Технократия, технологии, алгоритмы, рациональное знание – неизменные атрибуты духа хилиазма. Душа этому духу ненавистна. Она (душа) намного сложнее, чем все техникотехнологические достижения человека духа хилиазма, она разоблачает «грандиозность» его достижений.
13. О смысле истории. Особое внимание Л. А. Тихомиров уделяет раскрытию смысла истории. Историю надо изучать не только через выявление причин исторических событий, ища ответа на вопрос «почему?». Обычно историю изучают как смену одних событий другими, причем одни выступают причинами, а другие следствиями. История представляется как цепь причинно-следственных связей. Надо пытаться понять историю через постижение целей, то есть, ища ответ на вопрос «зачем?». Первый подход предполагает знание фактов истории (событий, людей, дат). Второй подход ориентирует на понимание истории.
14. Человек – существо целеполагающее (и этим определяется его роль и место в историческом процессе). И это его главное отличие от животного. Человеку важно понимать, каковы цели жизни. Не только личной, но также общественной. Без этого он лишается ориентиров – нравственных, творческих, социальных, становится живым автоматом. Тем, что для носителей современной идеологии является идеалом, эталоном – homo economic-us. Кстати, еще наш русский ученый-филолог, президент Российской академии наук адмирал А. С. Шишков считал, что «человек» и «цель» – слова однокоренные (у некоторых славянских народов буква «ч» заменялась на букву «ц»)[11]. Тихомиров писал в «Религиозно-философских основах истории»: «Это упорство нашего сознания (искать цель жизни. – В. К) вполне законно, ибо, примиряясь с невозможностью понять цели жизни, мы осудили бы себя на бессознательность существования, а потому должны были бы отказаться от всего высокого в своей личности и признать, что нет различия между высоким и низким. Вопрос о том, что высоко и благородно, а что низко и гнусно, всецело зависит от целей жизни. То, что для одних целей было бы высоко, для других целей придется признать нелепым. Оценку своей личности и свою выработку мы можем производить только применительно к тем или иным целям мировой жизни, и если их нет или если мы их не знаем, то нет и личной осмысленной жизни, нет, стало быть, именно того, из-за чего стоит жить». Итак, без понимания цели личной и общественной жизни (и тем без размышления над данным вопросом) происходит следующее: а) человек превращается в животное; б) исчезают ориентиры, критерии, которые помогают определить, что хорошо, а что плохо, что высоко, а что низко, что благородно, а что гнусно.
15. О субъектах целеполагания в истории. В мире существует три уровня целей (субъектов целеполагания). Первый – Бог. Второй – общество. Третий – отдельный человек (индивидуум). Между этими уровнями существуют связи. Человек ставит свои цели, учитывая цели общества – официально декларируемые или неофициальные, господствующие де-факто. О целях высшего уровня он часто не задумывается. Если общество и человек не задумываются о высших целях или вообще о них не задумываются, неизбежно возникают и накапливаются серьезные проблемы, которые переходят в кризис. Чисто рационалистическая наука не отвечает на вопросы о целях субъектов – это не ее задача. Свящ. Владимир Соколов отмечает: «Беда современного сознания состоит в том, что в его мировоззрении отсутствует даже малейший намек на Промысл Божий. Уже в XVIII веке из лексикона, а вместе с тем и из кругозора русской интеллектуальной элиты исчезла такая богословская категория, как Промысл. Поэтому и в историософии с тех пор можно наблюдать антропологический крен – главным делателем истории сделался человек. Влияние Бога на историю, даже если и признается Его существование, не учитывается – Бог остается в стороне от Своего творения, тем более истории»[12]. Этот перекос уже был виден в отечественной богословской литературе XIX века (учебники по догматическому богословию). Уже не приходится говорить про работы «профессиональных» светских историков – Татищева, Карамзина, Ключевского, Соловьева, Платонова. Ближе всех к правильному изложению русской истории приблизился генерал А. Д. Нечволодов, написавший «Сказание о Русской земле». На книгах по истории XIX века виден отпечаток антропоцентризма, западного гуманизма, давшего бурные побеги на почве западного протестантизма. Россия формально была страной православной, а протестантский дух проникал через книги, школу, университеты. Сегодня все программы университетов на 100 % протестантские. Даже в духовной академии этот дух протестантизма бьет в нос. На Россию сильное влияние оказывал Гегель. Хотя он был протестантом, у него в понимании движущих сил истории наблюдалась другая крайность – Абсолютный дух, который является источником саморазвития, а человек здесь не при чем. Мы обсуждали на заседаниях Русского экономического общества им. С. Ф. Шарапова творческое наследие С. Булгакова, который увлекался немецкими философами. Мне его София отчасти также напоминает гегелевский Абсолютный дух. Таким образом, мы некритически заимствовали от Запада два историософских подхода: а) социальный (историю творят люди); б) натуралистический (история – результат саморазвития Абсолютного духа).
16. О Божественном целеполагании. Всемирная история – жизни миллионов и миллиардов людей, причем каждый из них преследовал (преследует) свои личные цели. Но есть цель мировой жизни, преследуемая Богом как Творцом и Промыслителем этого мира. Бог не мог ограничиться лишь творением (созданием) этого нашего мира. Любой человек, создавая какую-либо вещь или нематериальное произведение, всегда преследует какую-то цель. Тем более нельзя предположить, чтобы Бог – Сама Мудрость – занимался бы тем, что мы называем «искусство ради искусства». Если у человека вся его жизнь состоит из целей, то тем более у Бога должна быть цель: «Всякая же созидательная роль может быть свойственна только тому, у кого имеются разум и воля, а в действиях разумного и волящего существа всегда имеются цели. Наши силы в распоряжении природой относительно невелики, но мы знаем, что мы при этом всегда имеем цели воздействия, и это настолько увеличивает нашу мощь, что неизмеримо громадные пассивные силы природы нам повинуются, совершают то, чего мы хотим. Может ли быть хоть малейшее сомнение, что Высший Разум, создавший или хоть только устроивший мир, точно так же влагал в него Свои цели, желал и желает чего-то достигнуть и, следовательно, достигает, как достигаем мы в пределах наших малых сил?» – читаем мы во введении «Религиозно-философских основ истории». Личные цели могут находиться в русле Божественной цели, могут с ней не совпадать, а могут ей и противоречить. Л. Тихомиров пишет о соотношении Божественного целеполагания и человеческой воли: «На этом анализе мы впервые вступаем в предчувствие того, что мировая жизнь есть область великой борьбы, в которой решались и решаются судьбы человечества, не только то, чем люди сами хотят быть и чего они желают для себя, но то, что Высшими силами вселенского бытия поставлено целью мировой жизни, той целью, для которой люди получили именно данную, а не какую иную природу и способности».