Глубинная засекреченность, объясняемая спецификой занятий, обеспечивает фактическую бесконтрольность КГБ, хотя действия его порой весьма сомнительны. В таких столкновениях с КГБ правды не найти. Искать ее опасно. Манипуляции с якобы психической ненормальностью до сих пор могут угрожать людям, опасным для аппарата.
Демократическое обновление страны не изменило места КГБ в политической системе. Этот комитет осуществляет всеохватный контроль над обществом, над каждым в отдельности. В системе же министерских отношений он явно поставлен над государством, подчиняясь лишь узкой аппаратной группе. Назначение председателя КГБ должно проходить через Съезд народных депутатов. Народные депутаты должны знать численность этой организации и требовать отчета за все нарушения законности, знать ее бюджет. И лучше бы перенести службы КГБ с площади дзержинского. Уж очень незабываема кровавая история у главного здания, где покоится «меч, защищающий народ». Отсюда десятилетиями исходили приказы по уничтожению или преследованию миллионов людей. Горе, стон, муку сеяла эта служба на родной земле. В недрах этого здания мучили и пытали людей, как правило, лучших, гордость и цвет наших народов. Да и сам комплекс этих зданий, таких необъяснимо монументально громадных, как бы свидетельствующих, кому в действительности принадлежит власть в стране. Такой комплекс неуместен в центре Москвы. Будет справедливо, если КГБ уступит эти здания (потребность в помещениях у нас огромна) хотя бы на книгохранилища и построит скромное здание в пригороде, но уж не такое, как его больница в Покровском-Стрешневе. Сосновая роща, ультрасовременное, огромное здание, соединенное веткой метро с центром. По соседству с ним районная туберкулезная больница просто убогое строение. КГБ – это не служба, а настоящая подпольная империя, которая еще не выдала свои тайны, разве только раскрытые могилы. И, несмотря на такое прошлое, эта служба сохраняет свое особое, исключительное положение. Она самое мощное из всех существующих орудий аппарата. И по эффективности, и по безотказности ей нет равных. В Верховном Совете предполагается комиссия по обороне и государственной безопасности. Надо полагать, по деятельности МВД и КГБ (МВД тоже оставило не лучший след в нашей истории). Надо, чтобы эта комиссия была начинена новым содержанием и проводила эффективный контроль. Это одна из существенных задач, правда, трудновыполнимая, как Верховного Совета СССР, так и будущих Съездов народных депутатов.
Еще одно обращение избирателей моего участка. Я получил его вчера. Оно о государственной статистике. «Съезд народных депутатов считает, что в последние годы Госкомстат СССР был одной из государственных организаций, деятельность которой способствовала манипуляциям общественного мнения ложными цифрами, приукрашивающими действительность. Госкомстат СССР до сих пор не проявил способности добиться сокращения потока сомнительной отчетности, которой государственные органы облагают предприятия и учреждения. Съезд постановляет (это проект предложения): образовать комиссию из народных депутатов в рамках Верховного Совета для выяснения истинного положения дел в экономике, в частности, выявления подлинной динамики национального дохода, инфляционных процессов, размеров эмиссий, роста производительности труда, сокращения государственного аппарата. Результаты комиссии довести до сведения народа».
Принципиальное значение имеют выборы народных депутатов не через 5 лет, а через 3 года, и выборы для всех прямые и тайные. Политическое развитие народа идет такими темпами, что нынешний состав Съезда уже не в полной мере будет отражать эти изменения, образно выражаясь, «пятилетний срок» будет блокировать многие важные решения, столь необходимые народу. Мы на критической точке своего развития. 150 лет назад оригинальный русский мыслитель и друг Пушкина Петр Чаадаев писал о России: «Мы – народ исключительный, мы принадлежим к числу тех наций, которые как бы не входят в состав человечества, а существуют лишь для того, чтобы дать миру какой-нибудь страшный урок…»
«Страшного урока» больше не должно быть…Так, теперь несколько слов о вчерашних овациях зала на сообщение о применении силы в Тбилиси. Преступно убивать за убеждения. Лозунги, политическая чужеродность, говоря об инакомыслии, не могут служить оправданием убийств. Такая позиция смыкается с той, которая привела нашу страну к невиданным в мире убийствам, которые мы до сих пор не в состоянии усвоить разумом и своей совестью. После этих оваций для меня очевидно: размежевание практически неизбежно; нас разъединяет больше, чем соединяет. Это различие в понимании самих основ жизни.
Почему я вышел из КПСС
Заявление для печати. Ноябрь 1989 г.
Два противоречивых начала определяют роль партии в нынешних условиях.
Партия остается сегодня единственной силой, способной обеспечить порядок и дисциплину в обществе. Она тот рычаг, который способен удерживать общество от сползания в хаос и анархию.
Но дело в том, что партия же (а точнее, аппарат) во многом противодействует обновлению страны – всестороннее и глубокое обновление грозит ей утратой политической монополии.
Демократический процесс в стране все больше отрывается от сложившегося десятилетиями характера и смысла деятельности партии.
Лозунг партии – «самоочищение, самообновление, перестройка своих рядов» – думается, не ведет пока к коренному изменению ее облика. Это все та же догматическая авторитарная организация.
Партия в перестройке занимает весьма специфическую позицию. Да, она ее вызвала, но только в условиях, когда государству начал угрожать экономический крах.
Крах государственный означает для партии небытие. Так что, обратившись к перестройке, партия, прежде всего, открыла борьбу за собственное выживание.
И именно поэтому партию занимает не столько последовательность реформ, обновление, возрождение страны, сколько стремление остаться политическим монополистом любой ценой. Эта установка на выживание все чаще и чаще ставит ее поперек процесса обновления страны, вносит в этот процесс существенные нарушения. Особенно убедительным доказательством является обсуждение Закона о печати в Верховном Совете СССР. Все, что угодно, но только не свободная и не независимая печать. Все, что угодно, но сохранение цензуры, контроль над сознанием общества. Все, что угодно, но исключить независимую мысль.
Да, партия за перестройку, но такую, которая не поколебала бы ее позиции – партии, осуществляющей единовластное правление. Эта особая роль партии закреплена и конституционно.
Отсюда и особенность, непоследовательность поведения партии. Она – за широкие реформы. Но и она же – за создание условий, при которых прежняя структура власти сохраняется, лишь обрастая различного рода демократическими атрибутами. Должно произойти приспособление старого аппарата принуждения и диктата к новым условиям.
В первые годы революции основным догматом партии являлся принцип диктатуры пролетариата, проще говоря – диктатуры одного класса над всем народом. Этот догмат ставил партию в исключительное положение, то самое, которое пришло на Съезд скромными напоминаниями: «Мы – правящая партия». Надо понимать это так: диктат по-прежнему за нами. Мы так и понимаем и эти слова, и шестую статью конституции. Да, все права на одной стороне, все обязанности – на другой.