Лариска до замужества закончила какой-то институт, но потом пошла на курсы и превратилась в ветеринара. Характер у Лариски веселый, и хорошее настроение, как правило, не покидает ее. Аппетит соответствует характеру, поэтому весит Люлю около центнера, что не мешает ей быстро и ловко двигаться.
Увидев нас, Лариска радостно закричала:
- Степа, Степа, беги скорей сюда, посмотри, кто приехал.
Пока мы раздевались, подошел Степан и принялся трясти мою руку:
- Даша, мы счастливы.
- А где Миша? - спросила я.
Люлю огляделась по сторонам, разыскивая сына.
- Не знаю, скорей всего у себя в комнате. У него сейчас кошка котится, боится одну ее оставить.
- Кошка котится? - оживилась Маруся. - Наверное, нужна помощь.
И девочка с ужасающим топаньем понеслась на второй этаж. Степан рассмеялся:
- Чувствую, будет кому дело передать.
Мы прошли в ярко освещенную гостиную. Возле сияющей огнями елки в удобных креслах сидели Петр, брат Степана, Анна, его жена, и незнакомая мне пара.
- Ты ведь не знаешь Диану и Кирилла, - сообщила Люлю, - знакомься. С Дианой вместе учились, а Кирилл ее супруг.
- Между прочим, я еще и доктор, а не только супруг Дианы, - раздраженно заявил мужчина.
Степа примиряюще замахал руками:
- Кирюша, ты чудесный доктор, но быть мужем такой красавицы, как Диана, по-моему, очень приятно.
Доктор пробормотал что-то нечленораздельное в ответ. Я вздохнула: надо же, уехать от собственного "домашнего уюта" и попасть в чужой. Надеюсь, Кирилл не начнет сейчас громко выяснять отношения со своей весьма невзрачной женой. У Люлю всегда было мило, весело и непринужденно. Сейчас что-то изменилось даже в обстановке гостиной. Я пригляделась повнимательней. Комната выглядела как-то странно.
Картины сняты со стен и лежат на полу. Книги вынуты и громоздятся около полок. У большого торшера отсутствует абажур, и свет ничем не прикрытых лампочек бьет прямо в глаза. На диване распоротые подушки. Казалось, в комнате орудовал вор или милиция проводила тщательный обыск.
Рядом с весело горящим камином тосковало пустое кресло-качалка, постоянное место старика Вольдемара. Странно, что отец Степы не сидит, как всегда, у огня.
- А где Владимир Сигизмундович? - поинтересовалась я. - Привезли ему на Новый год любимый миндаль в шоколаде.
Повисло молчание, потом Степан произнес:
- Папа умер месяц тому назад от инфаркта.
Я окончательно растерялась. Как же так? Никто не предупредил меня! Ни за что теперь не спрошу про Фриду, мать Степы, может, и она тоже...
Словно услышав эти мысли, Люлю пояснила:
- Фрида пошла отдохнуть перед ужином. Ей уже трудно встречать Новый год, не поспав два-три часа днем, все-таки восемьдесят стукнуло.
Я облегченно вздохнула, слава богу, хоть Фрида жива и здорова. Снова повисло молчание. Ветер завывал в каминной трубе, и в мою душу постепенно стало закрадываться ужасное подозрение: так ли уж весело встретим Новый год?
В гостиную влетела Маруся.
- Мамулечка, - заорала она с порога, - пойди посмотри, какие расчудесные котятки родились. Мишка их сейчас тряпочкой обтирает.
Потом она огляделась по сторонам и бесхитростно спросила:
- Ой, тетя Лариса, вы затеяли ремонт? У Мишки в комнате тоже такой кавардак!
Люлю не успела ответить, потому что снаружи донесся гудок автомобиля.
- Это Лена, моя племянница, - обрадовалась хозяйка. - Слава богу, все в сборе, никто не застрял на этой ужасной дороге.