Когда-то, я был молод и здоров. Хорошо окончил художественную школу. Тогда-то, я ещё не знал о вине и женщинах, пока не поступил в лётно-конструкторское военное училище…
Отвлёкшись, он наливает ещё рюмку; выпивает, закусывает, и продолжает:
У меня была жена. Но она ушла, не оставив дома даже чайной ложки…
Фигня какая-то! – психует Романенко, наливая следующую. – Да и кому я нужен со своим болячками?
Опрокинув рюмку, вырывает листки из тетради; комкает и выкидывает, начав писать с чистого листа:
Онтология житейской глупости.
Выводит заголовок, а дальше следует мысль:
И в горе, и в радости, избегай стакана и лёгкого поведения женщины…
Не разговаривай с соседом до летнего солнцестояния…
Чурайся чужих денег, ибо добра от них не сыщешь…
Чтобы разбить камни в почках, возьми кору орешника…
Держа в руке последнюю стопку, и, глядя на Луну безумно сверкающим взглядом, Романенко ревёт, едва связывая слова: «Да, храни вас Господь, – хлореллы!… Ибо вы даёте космонавтам воду и кислород, а так же, широко используетесь в методике очистки сточных вод, и производстве комбикорма для домашнего скота…»
3
На утро Романенко стоит у ворот корпорации «Энергия», разглядывая молодой росток на ёлочке.
– Пойдём-ка со мной, Братец! – зазывает Константин Егорович.
Они поднимаются по лестнице, заходят в конференц – зал, где готовится собрание. Все расселись. Николай Иванович раскладывает бумаги на столе; взяв одну из них, начинает докладывать: «Планируется подготовка к запуску модуля „Туман“…»
– В общем суть проекта такова… – шепчет Константин Егорович, чуть наклонившись в сторону Романенко. – Мы построили тяжёлый межпланетный крейсер… Ну может помнишь марсианский проект пятьдесят девятого года… Так вот, мы его усовершенствовали, собрали, оказалось, количество пассажиров строго ограниченно: решили построить космический флот, в составе семи кораблей. Главный корабль поведёшь ты: остальные последуют за тобой…
– Поведу куда?… – вникает Романенко.
– А вот этого, Братец, мы и сами не знаем! Наши астрофизики научились распознавать потенциально-жизнеспособные планеты; вероятность их исследований не более тринадцати процентов. Выяснилось: ближайшие пригодные для нас находятся в пределах ста пятидесяти световых лет. Далековато, конечно… Но… Проблема именно в том и заключается: как быстро преодолеть такое расстояние?.. Одна надежда на тебя, Романенко; ты спец по таким делам… Для экономии топлива взяли на вооружение солнечный парус: кто знает, может за пределами нашей солнечной системы и ветра посильней?… Но и это ещё не всё: черные дыры – вот проблема. Чёрт знает, что за штука?… – засасывает в себя всё подряд: нужно будет обходить.
4
Ненавижу космос!… С первого дня ничего, кроме тошноты и усталости. Человек рождён бродить по Земле. Скитаться. Ну, иногда пить виски и трахаться. Возможно петь песни о… о чём?… О женщинах… о несбывшихся мечтах… о сбывшемся ревматизме… может быть, просто «Оооо!…» О чём поют птички?.. Фьюти – фьют!… Ваш скудный человеческий разум – поют они… Птички подарили нам музыку, а мы не смогли понять, в чём её смысл… Здесь, в космосе, одиноко. Повсюду мрак. Космос – это смерть. Мы смотрим на Землю… любуемся ею… друг на друга смотрим… как дикие звери… больше некуда… Да и страшно: вокруг нет жизни… нет горизонта… нет ничего, кроме материи и света… и только она – Земля, – впечатляет взор… Притягивает своей жизненностью… Птички… Люблю женщин с низким голосом: в них есть что-то мудрое… Блаженных люблю, глупеньких, как дети: постоянно что-то спрашивают… Что бы мы делали без женщин?… Наверное, не открыли бы диалектику… На женщину, можно только смотреть – с ней невозможно долго разговаривать – сплошные противоречия… Но как они любят жизнь… как о ней заботятся… Кто – Я, чёрт возьми?!.. Почему моя голова наполнена этими мыслями?!.. Куда их можно приспособить?… А как жили предки?… Как они справлялись со всеми этими путаницами?.. Ничего, кроме бессонницы, невротичных спазмов… что-то страшное и необъяснимое, что-то прёт постоянно… вы говорите игра?… Я вам отвечу: нет худа без добра!.. Потераю пальцами ладонь, вглядываясь в линию жизни. Ах игра… Чья?… Сегодня, завтра и вчера… сегодня, завтра и вчера… Цикличность – вот и вся игра!… Съел редиску – тошнота. Ложка соды – всё, прошла!.. После полуночи уснуть не получается: скрип в ушах… сердцебиение… едва ли, думаешь, сознанье живо, чувствуя круговращенья… кровь стучит, мощный электрический импульс взлетает вдоль позвоночника, рассеиваясь в мозге… горечь во рту… оцепенение в мускулах… встал… нащупал стены… включил свет… походил… люблю гравитацию – она опора жизни… чувствуется сильная эрекция… к трём часам засыпаешь с молитвой… – завтра будет новый день… Игра – это бюрократическая колесница… игра – это политика… игра – это цацки!… Жизнь на это не похожа. Игрой руководит правило. Жизнью – законы. Мы боимся болезней, думая: они нас могут убить!… А умирать безболезненно легче?… Боль – признак жизни. Весь жизненный путь человека вымощен страданиями. Человек ищет страдания во всём – он не может долго пребывать в спокойствии… Открыть шлем, замёрзнуть в одно мгновение: я в сантиметре от смерти!… Вон мрак!…вперёд смотри – хоть вверх… хоть вниз… Рай на Земле: прикоснуться к женщине… ощутить её тёплое дыхание… услышать пение птиц… съесть котлетку… походить… подумать… выпить водки, в конце – концов… Чувствуешь?!.. Эту жажду понять надо: цену каждой минуты… Мудрецы сидят, как птички… щебечут… Мы, заканчиваем институты, чтобы разгадать их щёбот. Какая теснота в этом скафандре.. Хочется поскорее снять… дышать трудно…
– Хьюстон, приём. Стыковка завершена. Как поняли?…
– Принято. Благодарим за успешную работу. Как ваше самочувствие, Романенко? Врачи беспокоятся. Говорят у вас болезненный вид последнее время…
– Субъективно, Хьюстон. Врачам здесь просто скучно.
5
– Ну что, Константин Егорович, вы довольны работой? – спрашивает Елена Сергеевна
– Я всегда доволен работой.
Константин Егорович включает громко – говорящую связь, объявляя:
«Уважаемые пассажиры, вы находитесь на борту тяжёлого межпланетного корабля ТМК-6. Продолжительность полёта, пока ещё не известна; мы ищем пригодную для жизни планету. В связи с этим, убедительно просим вас заняться любой творческой или хозяйственной работой, во избежание конфликтных ситуаций, провоцируемых скукой. Ваши каюты оснащены приборами, позволяющими связываться с экипажем корабля по любым интересующим вопросам.»
Женский сонный голос: А почему мы ходим по полу? Мы в космосе и, следовательно, должны находиться в состоянии невесомости?
Константин Егорович: Хороший вопрос: на борту корабля работает установка, создающая искусственное гравитационное поле. Во-первых, она нужна, чтобы вы не разучились ходить на собственных ногах; во-вторых, не будь этой установки, вы бы загадили весь корабль тошнотиками; в-третьих, вы ходите по палубе.
Мужской энергичный голос: Что, если мы не найдём пригодную для жизни планету?
Константин Егорович: Не знаю. Вероятно погибнем.
Женский язвительный голос: А не сойдём ли мы с ума, ещё до того, как долетим до предполагаемой планеты?
Константин Егорович: Возможно. Поэтому-то, я и порекомендовал вам заняться творческой работой: отвлекает от мрачных мыслей. Так же, на борту работает библиотека, регулярно транслируются семинары по психологии. Кому интересно, можете послушать…
Мужской язвительный голос: А кто вы такой, чтобы вас слушать?
Константин Егорович: Хм… Человек Прямоходящий. Имеющий в наличии некоторое количество знаний и навыков. Чувствующий… Думающий… Делающий…
Ещё одна язва: А как же ИИ?… Мы думали, что кораблём управляет искусственный интеллект…