Кайдалов В. Д. - Бен-Гур стр 6.

При этих словах грек воздел руки к небу, воскликнув:

– О, я чувствую, как свет проливается в мою душу!

– И в мою тоже! – с таким же жаром произнес индус.

Египтянин поблагодарил их взглядом и продолжал:

– Религия представляет собой всего лишь закон, который связывает человека со своим Создателем: в основе ее лежат только эти элементы – Бог, Душа и их взаимное понимание, из которых по мере их осуществления исходят Богослужение, Любовь и Воздаяние. Закон этот, как и все остальные законы божественного происхождения – подобно тому, который связывает Землю и Солнце, – был с самого начала доведен своим Создателем до совершенства. Такой, о братья мои, была религия первой семьи; такой была религия нашего праотца Мицраима, который не мог быть слеп к формулировке творения, ныне же столь отличной от первоначальной, как первая молитва отличается от богослужения. Совершенство есть Бог; простота есть совершенство. Проклятие же всех проклятий в том, что люди не могут верить единственно таким образом.

Он замолчал, словно бы в раздумье подбирая слова.

– Многие народы возлюбили сладкие воды Нила, – снова заговорил он, – эфиопы, выходцы из Индии, иудеи, ассирийцы, персы, македоняне, римляне – и все они, кроме иудеев, то или иное время господствовали в этих местах. Волны народов, прокатывавшиеся над долиной Нила, исказили древнюю веру. Пальмовая долина стала Долиной Богов. Верховный Единственный разделился на восемь богов, каждый из которых олицетворяет собой ту или иную творческую силу природы, возглавляет же их Амон-Ра. Затем были придуманы Исида[9] и Осирис со своим кругом богов, символизирующих воду, огонь, воздух и другие природные элементы. Такое умножение богов продолжалось, так что теперь мы имеем совершенно другой порядок, олицетворяющий скорее человеческие качества – силу, знания, любовь и тому подобное.

– В чем было явлено старое недомыслие! – порывисто воскликнул грек. – Только то, что не может быть постигнуто, остается таким, каким было первоначально явлено нам.

Египтянин склонил голову в знак согласия.

– Но еще несколько слов, о мои братья, еще несколько слов, прежде чем я поведаю вам о себе. То, к чему мы подходим, будет, возможно, самое святое по сравнению с тем, что есть и было. Анналы говорят нам, что Мицраим нашел Нил под властью эфиопов, которые царили здесь вплоть до африканской пустыни; народа щедро одаренного, фантастически гениального, полностью посвятившего себя поклонению природе. Поэтичные персы обожествляли солнце как совершенный образ Ормузда[10], их Бога; набожные дети Востока вырезали свои божества из дерева и слоновой кости; но эфиопы, не обладая письменностью, не имея книг, не располагая механическими устройствами какого-либо рода, усмирили свою душу поклонением животным, птицам и насекомым, считая кошек посвященными Ра, быков – Исиде, пчел – Фта. Длительная борьба против их примитивной веры закончилась в конце концов ее принятием в качестве религии новой империи. Затем были воздвигнуты громадные монументы, заполонившие берега реки, – обелиски, лабиринты, пирамиды и гробницы царей вперемешку с усыпальницами крокодилов. Вот в какую пропасть деградации, о братья мои, пали сыны ариев!

И здесь в первый раз спокойствие египтянина изменило ему: голос его задрожал, хотя лицо его осталось бесстрастным.

– Но не презирайте всех моих соплеменников, – снова заговорил он. – Не все из них забыли Бога. Как вы, может быть, помните, я упомянул, что мы доверили папирусам самые сокровенные тайны нашей религии, кроме одной; об этом я и хочу теперь рассказать вам. Некогда нами правил фараон, который был привержен ко всему новому, ко всем происходящим переменам. Создавая новую государственность, он старался вытеснить из памяти людей старую. В те времена иудеи жили вместе с нами в качестве рабов. Они поклонялись своему Богу; и, когда гонения на них стали невыносимыми, они покинули страну так необычно, что это событие никогда не забудется. Теперь я буду говорить так, как это записано в наших анналах. Моисей, будучи иудеем, пришел ко дворцу фараона и стал просить позволения рабам, которых были тогда миллионы, покинуть страну. Просьба эта была сделана во имя Господа Бога Израиля. Фараон отказал. Послушайте же, что за этим последовало. Во-первых, вся вода как в озерах и реках, так и в бочках и водохранилищах превратилась в кровь. И все же монарх снова отказал. Тогда появилось множество лягушек, они покрыли всю землю. Фараон не соглашался. Тогда Моисей развеял в воздухе горсть пепла, и египтян поразила чума. Затем мор напал на все стада, кроме иудейских. Потом все посевы пожрала саранча. В полдень день стал ночью столь темной, что свет лампад не мог разогнать темноту. И в конце концов однажды ночью все дети-первенцы египтян умерли; не избежал этой участи и первенец фараона. Тогда фараон согласился. Но когда иудеи ушли из нашей страны, он послал им вослед свою армию. Когда воины уже почти догнали уходящих иудеев, воды моря расступились, и изгнанники прошли посуху. Когда же преследователи двинулись вслед за ними, воды сомкнулись, и все утонули – воины, лошади, колесницы и сам царь. Ты говорил об откровении, о мой Гаспар…

Синие глаза грека сверкнули.

– Я слышал этот рассказ от одного иудея, – воскликнул он. – Ты подтвердил это, о Балтазар!

– Да, но моими устами говорит Египет, а не Моисей. Я пересказываю записи на мраморе наших храмов. Жрецы тех времен записали то, чему они были свидетелями. И тут я подхожу к самой главной, нигде не записанной тайне. В моей стране, братья, со дней того самого незадачливого фараона всегда было две религии – одна общественная, для всего народа, в которой было множество богов; в другой же царил один Бог, лелеемый только жречеством. Возрадуйтесь же со мной, о братья! Тяжкая поступь множества народов, гнет царей, все выдумки врагов, новации времен – все это пропало втуне. Как семя под горой ждет своего часа, торжествующая Истина дождалась своей поры – и она с нами ныне!

Изможденное тело индуса содрогалось от восторга; а грек воскликнул:

– Мне кажется, что сама пустыня возносит песнь небесам!

Египтянин сделал глоток из бурдюка с водой и продолжал:

– Я был рожден в Александрии, в семье правителей и жрецов, и получил обычное для моего круга образование. Но очень рано я ощутил неудовлетворение. Один из догматов нашей веры гласил, что после смерти, после распадения моего тела, душа начнет свой путь из глубины бездны до человеческой природы, высшего и последнего уровня существования; и все это вне всякой связи с поведением в земной жизни. Когда я услышал о Царстве Света персов, об их рае, лежащем по ту сторону моста Чайнват, куда могут попасть только творившие добро, то мне днем и ночью не давала покоя одна дума – я размышлял о сравнительных идеях Вечного Переселения Душ и Вечной Жизни на Небесах. Почему, если, как говорил мой учитель, Бог есть справедливость, почему же нет никакого различия между добром и злом? Со временем мне стало ясно, что смерть – только точка разделения, после которой грешники обречены, а праведники восходят к высшей жизни; не к нирване Будды и не к безрезультатному покою Брахмы, о Мелхиор, но к жизни – жизни активной, радостной, вечной – ЖИЗНИ в Боге! Открытие это привело меня к новому вопросу. Почему надо было столь долго скрывать Истину в тайне ради себялюбивого утешения жречества? Все причины для такого сокрытия исчезли. Философия по крайней мере научила нас терпимости. Вместо Рамзеса у себя в Египте мы уже имели Рим. И вот однажды в Брухейуме, самом великолепном и населенном районе Александрии, я предстал перед толпой и стал проповедовать. Среди моих слушателей были как сыны Запада, так и дети Востока. Школяры, направляющиеся в библиотеку, жрецы, идущие из Серапиона[11], праздношатающиеся посетители музея, меценаты конных скачек, мои соплеменники из Ракотиса и множество других останавливались послушать меня. Я возвещал о Боге, Душе, Добре и Зле, о Небесах, о воздаянии за добродетель. Ты, о Мелхиор, застыл бы на месте; мои же слушатели поначалу послушали меня, а потом подняли на смех. Я сделал еще попытку; они забросали меня эпиграммами, осмеяли моего Бога и очернили мои Небеса издевками. Чтобы не задерживаться на этом, скажу только, что я не преуспел перед ними.