Чужаки с такими минами запросто могли оказаться на улице без вожделенного пива, зато с синяками. Их эта мысль вряд ли посетила. Не обращая внимания на сидевших у стойки мужчин, парочка приблизилась. Один замер в трех шагах, сунув руки в карманы куртки, второй, довольно невежливо оттерев Вовку‑Летчика (прозвище он заработал, потому что летал на мотоцикле точно угорелый), так вот, оттерев его плечом, парень придвинулся к Ирке, смерил ее взглядом и сказал:
– Я ищу девушку. Мне сказали, она здесь работает.
– Здравствуйте, – кивнула Ирка, улыбаясь.
– Привет, – неохотно ответил парень, сообразив, что вежливость иногда не лишняя. Я устроилась на стуле, продолжая наблюдать за незваными гостями. Мужики смотрели на них с неудовольствием, но тем, похоже, было на это наплевать. Бритый достал из кармана куртки фотографию и выложил на стойку, щелкнул по ней ногтем, пододвигая ближе к Ирке:
– Ее зовут Кристина, фамилия Протасова.
Ирка без особой охоты взглянула на фото и покачала головой:
– Малолеток на работу не берем.
– Сейчас она на шесть лет старше.
– Никакой Протасовой тут нет.
– Возможно, она сменила фамилию, – не унимался Бритый. – И я точно знаю, что она здесь работала.
– Может быть, летом, – с сомнением произнесла подруга. – В сезон тут народу до черта. Но я такую не помню.
– А ты напрягись. – В голосе Бритого послышалась угроза.
Наши друзья переглянулись и уставились на Ирку, ожидая ее решения.
– Сейчас очки надену, рассмотрю как следует, – ворчливо заявила она, сгребла фотографию и направилась в подсобку. Я слегка отодвинулась, чтобы парни меня не заметили, Ирка вошла и молча сунула фотографию мне под нос. Фотография с моего паспорта. Светлые волосы заплетены в косу, вид счастливо‑придурковатый. Последующие годы сказались на моей внешности, но не до такой степени, чтобы меня стало трудно узнать. Хотя блондинка на фото, когда у меня возникало желание заглянуть в свой паспорт, вызывала скорее недоумение. Не только потому, что светлые волосы остались в прошлом. По непонятной для меня причине мужчины считали блондинок существами несерьезными и даже глупыми, и в первый сезон моего здесь пребывания это обстоятельство здорово действовало на нервы, вот я и внесла радикальное изменение в свою внешность, став жгучей брюнеткой. Потом мне было уже все равно, кто и как меня воспринимает, но темный цвет волос неожиданно пришелся по душе, и раз в месяц я отправлялась в парикмахерскую в поселке.
Даже если мой облик стал совсем другим, проблему это не снимало, если уж Бритый назвал мою фамилию. Подруга взглянула выразительно, а я покачала головой, тем самым давая понять, что свое инкогнито раскрывать не собираюсь. Ирка скроила свирепую мину и вернулась к стойке, отдала фотку Бритому, сказав с намеком на печаль:
– Не помню я такой. Шесть лет – большой срок, может, она сама на себя не похожа.
– Может, – хмыкнул Бритый. – Если выяснится, что ты нам голову морочишь...
– А ты кто такой, чтобы мне грозить? – посуровела подруга.
– Много будешь знать, скоро состаришься.
– Дверь за вашей спиной, – сказала она и широко улыбнулась.
Стараясь не шуметь, я выскользнула на улицу через служебный выход, обогнула здание и, прижимаясь к стене, осторожно выглянула из‑за угла. Незваные гости как раз вышли на крыльцо, громко хлопнув дверью. На обочине стояла ветхая «девятка» с номерами соседнего региона. Ничто меня с теми местами не связывало, и оставалось лишь гадать, чего этим типам от меня надо.
Они загрузились в машину, но с места не трогались. Это мне не понравилось. Подумав немного, я направилась в сторону пристани, прошла вдоль моря метров пятьсот и по едва заметной тропе вновь поднялась к дороге, но выходить на нее не стала, предпочитая двигаться параллельно.