– Ну, все равно с институтом. И что это маменькиных дочек всегда тянет на шпану? Кольцо на пальце носишь, мужняя жена, а с Багровым связалась. Дура.
Это показалось обидным, потому что походило на правду. Я нахмурилась, глядя на женщину исподлобья, и сказала, теряя терпение:
– Я ведь вам объяснила…
– Что ты с ним в одном классе училась? – хохотнула она. – Нарочно не придумаешь, он лет на десять старше тебя.
– Слушайте, это ваша комната?! – рявкнула я.
– Здесь все комнаты мои.
– Хорошо, я на веранде постою. Кусая губы, я вышла на веранду и с досадой подумала, что это не самое удачное место после душа и долго я тут не простою, начну шмыгать носом и клацать зубами. К счастью, женщина ушла почти сразу, а через пару минут явился Сашка.
– Машка, – крикнул удивленно. – Ты где?
Я похлопала ресницами, выровняла дыхание и вернулась в комнату.
– Чего на веранде стоишь? – подивился Сашка.
– Ничего, – хмуро ответила я, отводя взгляд.
– А почему глаза красные? Светка была? – проявил он сообразительность. Поговорить о Светке я была не прочь, очень она меня интересовала.
– Темные волосы, красная помада и бюст, как два арбуза? – уточнила я.
– Точно, – обрадовался Сашка. – Бюст у нее – полный отпад. Из‑за нее, что ль, сердитая? Брось, пустое дело.
Я отвернулась, кусая губы, и сказала с отчаянием:
– Домой хочу.
Сашка сел в кресло, взял меня за руку и заявил совсем другим тоном:
– Машка, помоги мне.
Я резко повернулась и уставилась в его лицо. Был он серьезен и чем‑то явно озабочен, никакого намека на веселых чертей в глазах. Стало ясно: он в беде и, кроме меня, никто ему не поможет (очень мне хотелось так думать).
– Я помогу, – сказала торопливо. – А что делать‑то надо, Саша?
– Ты сядь, – кивнул он. – Объясню. Я села в кресло, тараща глаза на Сашку, он придвинулся ко мне, поразмышлял о чем‑то и тихо сказал:
– Машка, никакой я не уголовник. Я в милиции работаю. В шестом отделе. Знаешь, что это?
– Нет.
– Отдел по борьбе с организованной преступностью. У меня задание, очень важное. Поняла?
– Сашка, ты на милиционера не похож, – растерялась я.
– Ну, ты даешь, – покрутил он головушкой. – Ты прикинь, если б я на милиционера был похож, долго бы здесь продержался?
– Где здесь? – испугалась я.
– Ну… – В этом месте Сашка почесал нос и продолжил с чувством:
– Я тебе все рассказать не могу. У меня задание повышенной секретности, сама понимаешь. Один я остался, Машка. Помощь мне нужна.
Он вздохнул и стал смотреть в угол, а я торопливо спросила:
– А что делать‑то, Саша?
– Может, ничего и не придется, – блуждая в мыслях очень далеко, ответил он. – Рядом будь. В случае чего, пойдешь в шестой отдел с важными сведениями.
Тут я вспомнила про отца и побледнела:
– Ты зачем про отца выспрашивал? Ах ты, гад!
Я вскочила с кресла и на всякий случай стала приглядывать, чем бы огреть Сашку по голове. Он мой взгляд понял правильно и поспешил утешить:
– Тихо, не буйствуй. Отец твой ни при чем. У меня интересы другие, твоему отцу они даже на руку.
– Откуда мне знать, что ты не врешь? – не поверила я, хоть поверить очень хотелось.
– Ты сама подумай, я тебе честно говорю, кто я, тебе стоит выйти за дверь и слово сказать, и от меня только мокрое место останется.