– Нет. Зонтик продается вместе с одеждой – в твоем случае с пиджаком. И настроен он только на твой пиджак, так что ни к кому другому он улететь не сможет. Все просто, – пояснил Кирилл.
– Здорово… Действительно продумано. Во всяком случае, на первый взгляд.
– А вот и троллейбус… Троллейбус едет.
Кириллу пришлось обращаться ко мне дважды: я слишком заинтересовался зонтиком, разглядывая его и периодически бросая то на дорогу, то на тротуар. Зонтик всегда возвращался обратно, хотя я очень старался забросить его куда-нибудь подальше.
Народу собралось немало. Однако и троллейбус был раза в два длиннее наших, стародавних (ну вот, я уже сам называю свое родное время «стародавним» – быстро же человек перестраивается), да еще и двухэтажный. Его усики обхватывали провода, как человеческие пальцы.
– А если что случится? Как же «усики» переключать? – это я спрашивал уже потом, когда появилось время.
– «Усики» легко отцепляются: крепление сделано в виде ладони, которая сжимает и разжимает пальцы. Надо отцепиться – разжал и все. Не надо – пусть держатся. Зато сами «усики» никогда не отсоединятся произвольно. Раньше всем этим управлял водитель, нажимая на нужные кнопки, но теперь водитель уже не требуется. Все оказалось не так сложно, как думали вначале.
Троллейбус подъехал и остановился точно на остановке (на своем рисунке). За рулем я никого не разглядел, хотя переднее стекло было не настолько тонировано.
– Водителя нет, можешь не присматриваться, – Кирилл сразу понял мой интерес. – Троллейбус управляется компьютеризированной автоматикой. Маршруты известны, космические спутники дорогу отслеживают, накладок быть не может. Я не специалист во всей этой автоматике, но что-то вроде этого.
Люди никуда не торопились, чинно стоя на тротуаре напротив остановки.
– Только теперь спокойствие, – шепнул мне на ухо Кирилл.
Дверей у троллейбуса не наблюдалось. Я надеялся, что пойду за пассажирами, но все стояли на местах. Две женщины в одинаковых бежевых костюмах негромко переговаривались, не обращая на троллейбус никакого внимания. Остальные стояли сами по себе, глядели на троллейбус или по сторонам. Казалось, что никому нет никакого дела до прибывшего транспорта.
– Куда же входить? – не удержался я от вопроса.
– Входить не придется.
– Что?.. – начал я говорить, но действие уже началось.
Крыша и боковые стенки раскрылись одновременно. Сиденья на длинных гибких трубах из неизвестного мне материала выехали наружу. Точнее, выехали сиденья с первого этажа, а вот со второго они спустились, остановившись в полуметре над асфальтом. Вот теперь люди оживились и стали деловито занимать свободные места. Надо сказать, что мы садились на конечной, так что весь троллейбус был свободен.
Мы с Кириллом сели рядом на сиденья второго этажа. Когда все заняли свои места, кресла медленно и плавно вернулись обратно в троллейбус. Я воспринимал все происходящее, как веселый аттракцион, – сразу вспоминался Парк культуры или ВВЦ.
Хоп – и мы уже наверху. Стоячих мест здесь не предусматривалось. Все свободное место занимали сиденья. Но о людях здесь подумали: места между сиденьями вполне хватало, так что всегда можно было протянуть ноги (а кому и вытянуть), чтобы не засидеться. Как только все сиденья втянулись внутрь, стенка и крыша закрылись.
– Поехали! – Прозвучало банально, но так хотелось сказать это слово.
И мы действительно тронулись (я уже почти что тронулся мозгами).
– В ваше время аттракционы, небось, уже непопулярны?
– Не скажи. Всегда можно придумать, чем людей развлекать, – Кирилл больше смотрел на меня, чем по сторонам. Видимо, оценивал реакцию.
Я старался казаться совершенно беззаботным, однако в душе все клокотало.
– Проезд бесплатный? – Вот что мне было интересно. Технические новинки – ладно, а вот кто за все это платит?
– Отчего же? У каждого человека есть… это… Как там она у вас называлась? – Кирилл мучительно подбирал слово. – Своего рода кредитная карта. Как только человек садится в троллейбусное кресло, с карточки автоматически снимается нужная сумма.
– Но у меня же нет никакой карточки? – удивился я.
– Есть. На самом деле это микрочип. Он вживляется каждому человеку при рождении. Тебе мы тоже вживили чип и положили на счет кругленькую сумму.
– О-о! Это здорово, можно разгуляться, – пошутил я.
– Не торопись. Узнавать все надо постепенно, – Кирилл натянуто улыбнулся. Думаю, он сразу забеспокоился, что я очень быстро разбазарю все институтские деньги, какой бы круглой ни была сумма.
– Да не волнуйся, вы же меня наверняка знаете, не зря же отслеживали, – отмахнулся я.
– Отслеживали. Но даже сейчас, в невероятно развитом обществе, мы не всегда можем до конца понять другого человека. Тем более если этот человек прибыл из прошлого.
– Слушай, – вернулся я к своим баранам. – А если я сел, а денег у меня нет? Что он будет считывать?
– Ничего. Просто ударит вас током – и все, – Кирилл невозмутимо пожал плечами.
– Насмерть?!
– Нет, конечно, но очень заметно. Поверь мне на слово, – Его тон намекал на знакомство с электрической системой данной конструкции.
Я ненадолго задумался, глазея по сторонам. В спинке кресел (как эти сиденья назвал Кирилл) находились телевизоры с кучей разных каналов. Мне было несколько лениво пялиться в экран, так что я пощелкал по кнопкам лишь для проформы, но объемное звучание и картинка впечатляли.
– А ничего, что звук моего телевизора мешает остальным пассажирам? – ехидно поинтересовался я.
– А он не мешает, – самоуверенно ответил Кирилл и улыбнулся. – Направленный звук.
– Чего?
– Звук направляется только на одно пассажирское кресло. В частности, на твое. Даже я не слышу, что у тебя идет, хотя сижу рядом.
Я понимающе покивал головой, хотя на самом деле мало чего понял. Кроме, конечно, главного – наушники не нужны.
– Во! – Хорошо поразмыслив, я все же нашел небольшой изъян в системе, как мне показалось.
Кирилл с интересом посмотрел на меня.
– А если я уже сел в кресло, а меня позвали. Я встал с кресла и ушел, а деньги-то у меня уже сняли! – Наверняка моя физиономия сейчас сияла.
Я очень надеялся, что застал Кирилла врасплох, но он лишь усмехнулся.
– Если ты сел и встал до того, как кресло подняло тебя в троллейбус, деньги вернутся. А вот если тебе понадобится выходить уже из троллейбуса, то извините – придется платить. В ваше время было не лучше: оплатив поездку, ты уже не мог вернуть деньги, как бы и кто бы тебя ни звал. Ведь так?
– Ну… да… – пришлось согласиться мне. – Пробил талончик, всё – кранты, обратной дороги нет.
Люди садились и выходили (или выезжали). Мало кто ехал далеко, дольше чем на две-три остановки почти никого не хватало. Кирилл пояснил, что в основном люди живут, работают, развлекаются не так далеко от дома. Все устроено так, чтобы всего везде хватало. Даже работы. Получалось, что у человека образовывался своеобразный ареал обитания, за который он выходил довольно редко. Если вообще когда-нибудь выходил. Такое построение общества меня потрясло, но говорить об этом вслух не хотелось. Над проблемой еще предстояло подумать.
На одной из остановок, когда троллейбус уже убрал все кресла и закрылся, к нему подбежал молодой человек, махая рукой. Он явно куда-то торопился. «Ага, щас!» – подумал я. – «Водителя нет, кто проявит сострадание к опоздавшему?» Но, на мое удивление, крыша троллейбуса приоткрылась ровно для одного кресла, которое быстро выдвинулось наружу, подхватило пассажира и вернулось обратно. На все про все ушло не более десяти секунд. И вот мы уже снова в пути.
– Хе-хе, – не удержался я. – А если пассажиры так и будут подходить по одному? Троллейбус будет стоять бесконечно долго, или пока все места не будут заполнены?
– Нет, есть резервное время, которое троллейбус может потратить на остановке. Если времени хватает, то он обязательно подождет опаздывающего. А вот если времени уже нет, то уезжает. В большинстве случаев это обозначает лишь то, что быстрее дождаться нового троллейбуса, чем торопиться в этот.