Старший выглядел хмурым и чем‑то недовольным. В комнате было жарко, и Сашка ходила в шортах, майке и босиком.
– Обуйте девочку, – сказал старший, – и наденьте на нее кофту, наверное, будет дождь.
Я повиновалась, боясь задавать вопросы. Ясно, что нас куда‑то увозят. Куда, зачем? Неужели отпустят? Неужели все кончилось? Я и сама в это не верила.
– Я должна собрать вещи? – все‑таки спросила я.
– Не надо. Они не понадобятся. Возьми ребенка, – кивнул он парню.
Тот подхватил Сашку на руки, а я вцепилась в его локоть.
– Я сама понесу.
– Это на тот случай, если вам взбредет в голову попытаться бежать, – отмахнулся старший. – Выходите по очереди, сначала ребенок, потом вы.
– Я вам обещаю, я… Пожалуйста, можно я сама понесу дочь? – попросила я, чувствуя, как все вокруг начинает стремительно кружиться.
– Иди, – кивнул он парню.
Тот пошел. Сашка испуганно замерла, глядя на меня своими огромными ярко‑синими глазами, сжала кулачки, чуть приоткрыла губы и тоненько позвала:
– Мама…
– Я иду, Сашенька, – попыталась улыбнуться я. – Не бойся, я уже иду. – И шагнула вперед.
– Вы на некоторое время останетесь здесь, – заявил старший.
– Что? – охнула я. – Куда вы увозите ребенка? Вы… – Я бросилась вперед, но успела сделать только два шага: Алексей уперся кулаком в мою грудь, точно пригвоздив меня к стене, и тихо сказал:
– Не ори. Напугаешь девчонку. Она же слышит.
Они вышли из комнаты, дверь захлопнулась. Я сползла по стене, в последнем усилии пытаясь цепляться за реальность, чтобы не лишиться сознания, но мир вокруг заволокло черным, и он перестал иметь значение.
* * *
Очнулась я через несколько часов. Возвращение в этот мир было мучительным, а первым, кого я увидела, стал Алексей, он сидел в кресле и по обыкновению пялился на меня. Должно быть, была его смена, значит, прошло по меньшей мере несколько часов.
Я лежала на постели, под одеялом, выходит, кто‑то меня сюда перенес, повернула голову, и взгляды наши встретились, это длилось очень долго, пока я наконец не смогла произнести:
– Где ребенок? Где мой ребенок? – повторила я, вскакивая, но переоценила свои силы, все тут же поплыло перед глазами. Скорее всего меня накачали какой‑то дрянью, пока я была в отключке. Я прислонилась к стене, но даже так стоять было трудно, и я вновь оказалась в постели. Я продолжала смотреть на Алексея, и он, не отводя взгляда, наконец ответил:
– Тебя предупреждали: будешь дергаться, свяжут и заткнут рот. Тебе оно надо? Вот и лежи спокойно. Два раза повторять не буду.
– Где мой ребенок? – опять спросила я. Он усмехнулся:
– Не беспокойся. Ничего страшного не произошло. Девочка жива и здорова. Теперь заткнись и не зли меня.
Я ему не верила. Куда и зачем увезли Сашку? Зачем разлучать меня с ребенком? А если они вернули дочку Анатолию? Он заплатил, и они решили отдать ребенка. Это вряд ли опасно для них. Что сможет рассказать Сашка? Жили в доме, с мамой, гулять не ходила, познакомилась с дядей Олегом, у которого есть девочка Таня. Если вдуматься, не так уж и мало, кое‑какие сведения можно выудить даже у ребенка. Надеюсь, они все‑таки вернули Сашку. Тогда почему мне не сказать об этом? Чего проще? Я бы перестала волноваться… Ерунда, конечно, я бы им все равно не поверила. А если они решили избавиться от нас? Убить ребенка не так легко, даже самому отпетому негодяю. Что, если Сашку отвезли в другой город, бросили где‑нибудь на вокзале?.. Или еще хуже, где‑то в лесу… Господи, нет, не думать об этом, не думать… Сашка дома, с отцом.