Глаза у парня были разные. Один темен, как ночь, другой ярко‑синий, словно небо в июле. Чуть раскосые, с длинными черными ресницами. Сказать, что выглядел он сногсшибательно, значило не сказать ничего. Он был просто невероятно красив, а странная фантазия природы придавала его лицу что‑то в высшей степени интригующее, так что и мое мысленное «обалдеть», и Сонькин вопль были вполне извинительны.
– Бывает же такое, – с трудом произнесла подружка, глядя на него с большим чувством. Михаил вернул очки на прежнее место и улыбнулся.
– Чтобы дамы лишний раз не поминали имя господа всуе, я их и ношу, – заявил он. – Мужчины, кстати, ведут себя не лучше, – хохотнул Михаил, а я кивнула, успев заметить, до того как он надел очки, свежую царапину возле глаза. Царапина наводила на размышления. Впрочем, как и белоснежный манжет рубашки, который он незаметно поддернул под рукав пиджака, вроде бы пытаясь что‑то скрыть. Теперь я абсолютно уверилась, что если судьба и преподнесла нам подарок, то хлопотный.
Первым и, безусловно, разумным побуждением было подняться, проститься с Михаилом и в кратчайший срок оказаться от него на почтительном расстоянии. Но Сонька с этим вряд ли согласится, а оставить подругу с таким типом я не могу. Рискованно. И даже не в том смысле, что через пару дней мне придется ее утешать, слушая бесконечное нытье по поводу разбитого сердца, а в самом буквальном. Тип с такими глазами, с моей точки зрения, на все способен. Соньку же я люблю, хоть иногда и желаю ей в сердцах провалиться куда поглубже. Оставалось одно: придумать благовидный предлог и удалиться вместе с Сонькой. Как на грех, в голову лезла всякая ерунда, которая подружку вряд ли впечатлит.
В разгар моих мучений Михаил вдруг заявил, отбросив в сторону салфетку:
– Не возражаете, если я вас покину?
Мы не успели ответить, а он уже поднялся и пошел через зал в ту сторону, где был туалет. Все женщины, находившиеся в ресторане, дружно проводили его взглядами. Одного этого было достаточно, чтобы Михаил лишился последних крох моей симпатии, а тут еще Сонька закудахтала:
– Нюся, я, кажется, влюбилась.
– Ну и дура, – буркнула я.
– Что ты за свинья такая? – поморщилась подруга. – Только попробуй сказать, что он тебе не нравится. Ни в жизнь не поверю. Такой парень не может не нравиться. Ты меня слышишь?
– Еще бы. Красавчик, и денег куры не клюют. Это же видно.
– Вот именно.
– Тебя такое сочетание не смущает? – Я попыталась настроить ее на критический лад. Куда там.
– Зато у мужчины с деньгами есть чувство собственного достоинства, – упрямилась она.
– А те, у кого денег нет, так гуляют?
– Ты прекрасно поняла, что я имею в виду. Он так шикарно выглядит, что у меня просто голова кругом. Он тебе совсем не нравится? – надула Сонька губы.
– Конечно, нет.
– И слава богу. А то втюрились бы на пару, и как его тогда делить?
– Проблема, – кивнула я.
– Нюся, срочно скажи, как я выгляжу.
– Вряд ли я смогу подобрать подходящее сравнение.
– Хорошо или плохо? – нахмурилась Сонька.
– Выше всяких похвал. Только, ради Христа, не будь дурой.
– А то я не понимаю, что заполучить этого типа совсем непросто. Еще как понимаю. Но и мы не лыком шиты. Окрутим на счет «раз»… – подмигнула она. – Или «два», там видно будет. Но ведь какое везенье, Нюся. Мы могли поехать другой дорогой. Завтра в церковь сбегаю, свечку поставлю. – Сонька продолжала развивать мысль о внезапном счастье, время шло, Михаил все не возвращался.