Я нахмурилась.
– Он умнее, чем кажется, – вступилась я за Тимура.
– Парню стало тесно, – хмыкнул Лялин, – хочется душевно развернуться.
На этом разговор мы прекратили, каждый остался при своем мнении.
То, что Тагаев впервые появился на официальном приеме, меня озадачило и навело на мысль, что Лялин, возможно, прав.
Я взглянула на Деда, желая знать, как отнесся он к столь неожиданному появлению, и смогла убедиться, что не только у меня возникло такое желание: взгляды присутствующих метались от Деда к Тагаеву, и все напряженно чего‑то ждали. В лице Деда наметилось некоторое недовольство. Но надо отдать ему должное, он быстро справился с собой, в сторону Тагаева даже не взглянул, игнорируя его появление, и продолжил разговор с толстяком. Далее было очень интересно: толпа попятилась от ТТ, точно от зачумленного, а он с блуждающей улыбкой на устах прогулялся по залу. От стола навстречу к нему выпорхнул сначала один бизнесмен, затем другой, потом они просто‑таки потянулись вереницей. Дед, конечно, и в Африке Дед, но и с Тагаевым задираться дураков нет. Тимур всегда все подмечал и ничего не прощал.
Граждане судорожно шарахались от одного к другому. Дед едва заметно дергал щекой, а Тагаев явно наслаждался ситуацией.
Ко мне подскочила Ритка, лицо ее пылало, глаза метали молнии.
– Он что, с ума сошел? – зашипела она, обращаясь ко мне. Я выразила удивление поднятием бровей. – Он что, с ума сошел? – гневно повторила она, должно быть, избрав меня козлом отпущения.
– Возможно, – уклончиво ответила я, не желая затевать диспут на малоинтересную для меня тему.
– Какая наглость, – простонала она, готовясь разреветься от злости.
– Чего ж его охрана пропустила? – потерла я нос, наблюдая за передвижениями Тимура. Ритка растерянно взглянула на меня.
– Так у него приглашение.
– Вона как, – скривилась я. – И кто до такого додумался?
– Но… ты же знаешь, – принялась объяснять Ритка, как будто я в самом деле знала, – Анисимова на нем просто помешалась, после того как он детский санаторий отремонтировал. Зудела и зудела, что «мы обязаны пригласить»… Ну и пригласили, были уверены, что не придет. Не первый раз приглашали, и никогда не приходил.
– А тут взял и явился, – посочувствовала я.
– И не стыдно тебе? – обиделась Ритка. – Ты бы хоть о нем подумала. – О нем, это о Деде, конечно.
– Он справится, – отмахнулась я. Тагаев как раз появился в поле зрения Деда, но тот и бровью не повел, повернулся и взглядом нашел меня в толпе.
Тут надо пояснить, что та же народная молва некогда зачислила меня в любовницы Тимура. Если честно, то не без оснований.
Наша любовь с Тагаевым была скоротечной. Мы встретились в трудную минуту, помогли друг другу, но, вместо того чтобы тихо‑мирно разойтись, как‑то между делом оказались в одной постели. Это было большой ошибкой. Я признала ее сразу, а он все как‑то упрямился. Однажды он даже заявил, что любит меня. Я не поверила и схлопотала по физиономии. То, что официально дом с колоннами, где властвовал Дед, я так и не покинула, он расценил, как мой выбор в пользу Деда, и удалился с улыбкой на устах и со словами «насильно мил не будешь». Правда, обещал позвонить, чтобы как‑нибудь сыграть партию в шахматы, но, наверное, забыл об обещании, потому что с тех самых пор мы ни разу не виделись. Я была вполне удовлетворена подобным развитием событий, встреч не искала и не собиралась звонить ему. Но сейчас, наблюдая за ним, я совершенно неожиданно почувствовала некое волнение. Более того, это было как укол в сердце. Сердце меня до сего времени не беспокоило, а вот теперь удивило.