На совершенно открытом пространстве, где не росло ни единого деревца, на высоком берегу возвышался замок: башня, каменные стены, ворота и даже мост на массивных цепях. Приблизившись, я сообразила, что мост перекинут через самый настоящий ров, отделяющий островок, на котором возвышался замок, от острова, где в настоящий момент находились мы. В целом замок выглядел удивительно нелепо, русский Север – и вдруг это сооружение, точно иллюстрация к учебнику истории Средних веков.
– Это что ж такое? – не выдержала Женька, морща лоб.
– Это точная копия какого‑то замка во Франции, – гордо сообщил Валера, шедший позади нас. – И подвалы, и ров, даже пыточная есть, правда, пустая.
– А жаль, – глядя на него, с сомнением заявила подружка. – Парочка узников смотрелась бы здесь весьма кстати. – Женька перевела взгляд на меня и поежилась.
Я как‑то сразу уловила ход ее мыслей и подумала: а не смыться ли нам отсюда, пока катер все еще стоит у причала? Но тут же устыдилась: построил какой‑то чудак средневековый замок, обнес его рвом, точно крепость, ну и что? Может, у него деньги бешеные или чес во всем теле, а может, он обожает рыцарские романы. Лично мне до этого никакого дела. Вот если б дядька нашел мой «Фольксваген»… Для человека с такими бабками это – плевое дело.
В общем, мы не бросились бегом на катер, а не спеша приблизились к мосту. Он был опущен (выходит, нападения врагов не ждали), а кованая решетка поднята, правда, не до конца, нам пришлось нагнуться, пролезая под ней. Мы оказались во дворе, вымощенном булыжником, в центре его возвышалась шестиугольная башня высотой в три этажа, слева виднелся колодец, журавль с деревянной бадьей на конце тихо поскрипывал, с обеих сторон вдоль крепостных стен шла галерея с резными перилами. Однако общий вид замка не производил тягостного впечатления: вдоль галереи в огромных ящиках цвели бархатцы и прочие растения, названия которых я не могла припомнить, к башне вела дорожка, выложенная мрамором, вдоль которой стояли горшки с цветущей геранью, окна башни были большими, с тюлевыми занавесками, а входная дверь наполовину застеклена, так что двор выглядел симпатичным и даже уютным. Это давало надежду, что, несмотря на увлечение хозяина Средневековьем, цивилизация здесь все же присутствует и поутру мне не придется выплескивать свой ночной горшок на чью‑то голову.
Валера, опередив нас, позвонил в дверь, и она почти сразу же открылась. На пороге стояла женщина лет семидесяти, с совершенно седыми волосами, рослая, крепкая, в белом кружевном переднике и таким выражением лица, что мы с Женькой поежились, а Валера сказал, точно оправдываясь:
– Олимпиада Назаровна, это Женя и Анфиса, гости Льва Николаевича. Их ждали вечером, но у них машину угнали, такая вот незадача…
– Проходите, – кивнула женщина без всякого намека на любезность и повела нас через огромный холл. Валера незамедлительно исчез, а мы вошли в светлую теплую комнату, нечто среднее между кухней и столовой. – Есть будете? – спросила старушенция, а мы дружно ответили:
– Нет, спасибо.
– Как знаете. Завтрак у нас в десять, комнаты для вас готовы, располагайтесь, сейчас вас проводят. – И зычно крикнула: – Наташка! – Немедленно на ее зов явилась девушка лет семнадцати, заспанная и почему‑то испуганная. Впрочем, у старухи был такой вид, неудивительно, что люди от нее шарахаются как черт от ладана. – Проводи гостей, – кивнула она. Девушка робко улыбнулась и повела нас анфиладой комнат к лестнице на второй этаж.
Как только старуха осталась где‑то позади, девушка почувствовала себя гораздо увереннее. Улыбнулась шире и заговорщицки шепнула:
– У вас комнаты очень хорошие, окна в сад выходят, и озеро видно.