– Расписала тебя в лучшем виде, мол, известная писательница, автор детективных повестей…
– Я не поеду, – сразу же разозлилась я.
– Ромку своего боишься? – съязвила Женька.
– При чем здесь это?
– При том. Твой муж – ревнивый сукин сын, а ты, раба божья Анфиса, ему еще и потакаешь. Он на тебя пояс верности не надевает?
– Прекрати немедленно, – рассвирепела я. – Ромочка мне доверяет и вообще… просто у него характер…
– Вот‑вот. Спорим, как только ты ему скажешь, что уезжаешь, он заорет так, что телефонная трубка пополам переломится.
– А вот и не заорет, – возразила я, не подумав о последствиях, а подлая Женька подвинула мне телефон и ядовито предложила:
– Давай проверим.
Закусив губу, я торопливо набрала номер и ждала до тех пор, пока на том конце провода грозно не рявкнули:
– Громов слушает.
– Ромочка, – пискнула я. – Это Анфиса.
– Где тебя носит? – заворчал муж. – Я звонил два раза, в десять ноль‑ноль и в двенадцать тридцать.
– В десять я была в магазине, а в половине первого ходила к стоматологу. Ты забыл, у меня же зуб болел.
– Как зуб? – поинтересовался Ромка, немного понизив голос и уже гораздо ласковее. Мы поговорили о моем зубе, после чего я тихо сказала:
– Ромочка, я ужасно скучаю.
Муж вздохнул так, что на моих глазах мгновенно выступили слезы.
– Я тоже. Вот так бы все бросил и с первым же самолетом… Потерпи, солнышко, две недели – самое большое, Михалыч твердо обещал. И месяц отпуска. – Ромка стал расписывать, как мы проведем отпуск.
Женька ухмылялась, а я покраснела, но сообщить Ромке, что подружка сидит напротив и все слышит, не рискнула. Евгения Петровна действовала на Ромку, как красная тряпка на быка, а волновать его сейчас не следовало, поэтому программу отпуска я полностью одобрила, всхлипнула и заявила:
– Мне без тебя очень плохо. – Что с моей стороны было форменной гнусностью: мне плохо, а Ромке в Моздоке хорошо?
– Детка, ну потерпи, – чуть не плача попросил он. – Звони мне почаще, и я тебе звонить буду. Погода у вас хорошая? Сходи на пляж, съезди в Москву к маме, Женьку с собой возьми, ей все равно заняться нечем, слышишь, зайчонок?
– Слышу, – вздохнула я. – Женька звала меня к друзьям, на Валаам. Русский Север, говорит, красота, я там никогда не была…
– Тебе хочется поехать?
– Не знаю… – Я вторично вздохнула.
– А что за друзья?
– Я не расспрашивала.
– А позвонить оттуда можно? – насторожился Ромка.
– Наверное.
– Вот что, зайди к Витальке, возьми у него сотовый. Я ему позвоню. Черт знает, может, на этом Валааме отродясь про телефоны не слышали. Когда поедешь?
– Я еще ничего не решила, – торопливо сказала я и добавила: – Я люблю тебя. – Ромка охотно поддержал тему, и мы еще болтали минут пять, после чего тепло простились.
Я повесила трубку, Женька с усмешкой пожала мне руку:
– Можешь, когда хочешь. Ну что, завтра отчалим?
– Почему завтра? – запаниковала я.
– А чего тянуть? Раньше отчалим, раньше вернемся. Это ты свободный художник, а у меня отпуск не резиновый.
Я печально разглядывала стену напротив. Выходило, что ехать в самом деле придется, раз уж Ромка против обыкновения благословил меня, разумные аргументы исчерпаны, да Женька их все равно не стала бы слушать.