Аня подскочила на кровати, схватила книгу и пулей выскочила из комнаты, помчалась по коридору и замерла у стены, где тусклая лампочка осветила ее хрупкую фигурку, но главное, страницы, которые ей теперь были так нужны.
Карие глаза! Карие глаза! – шептала она. Уже чувствовала, что Нина находится где-то рядом. Слышала ее прерывистое дыхание. Карие глаза!
Все эти дни, все мучения и тяжелые раздумья в эту минуту перемешались в голове, и теперь она делала открытие. Нужно отбросить разум, забыть обо всем, раствориться и… полюбить. В это мгновение она словно отдавала душу, а та становилась абсолютно свободной и была открыта для всего. Это было откровением! И вдруг она поняла все. Раньше это были только слова, строки, реплики, но теперь они становились реальностью.
– Открывай пьесу и читай, – звучало в голове.
– Что читать?
– Все, что угодно.
– С какой страницы?
– С любой!
«.. Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды и те, которых нельзя было видеть глазом, – словом, все жизни, все жизни, все жизни, свершив печальный круг, угасли…»
Перед ней возник образ незнакомой девушки. Она видела ее впервые. Раньше не замечала, хотя та всегда находилась рядом. Была на каждой странице книги, которая лежала у нее под подушкой. Но теперь эта девушка, словно, ожила. Она выше ростом, у нее удивительные… карие глаза! Голос – пронзительный, громкий, немного уставший. Она улыбается, смеется, плачет. Она удивительно ходит, а эти руки, словно крылья, то поднимаются, то опускаются вниз. Девушка напоминает чайку. И, что удивительно, она настоящая, живая. Как такое возможно? Это чудо! Молчи! Читай!
Все дальше и дальше, страница за страницей она идет за своей героиней, видит Нину Заречную, остается только сделать шаг. Как? Душа свободна! Она открыта! Сейчас она сольется с этой придуманной душой и станет Ниной, станет Чайкой. Давай же! Не бойся ничего! И тут происходит чудо. Маленькая актриса чувствует, что ее тело меняется. Душа не покинула его, но превратила в другое существо. Она стала выше ростом, другая походка, другой голос. Она по-другому говорит, думает, чувствует. Это не я. Кто же? Нина Заречная. Теперь она Чайка. Она стала ей! Ее душа поселилась в ней и испытывает все то, что было написано на страницах волшебной книги. А еще почувствовала, что в этот миг совершенно свободна, что любит и Чайку, и людей, которые собрались в зале, понимает, зачем она здесь, что хочет сказать, понимает, что хотел сказать автор, и зачем написана эта пьеса, эта роль, зачем он дал ей крылья и дар любить. И начинается сказочный полет…
А спектакль продолжается. Рядом придуманные персонажи… Нет, они настоящие, живые, теперь ее душа открыта и может сыграть все – и этих людей, и озеро, старый театр, который стоит заброшенным уже два года в саду. Даже ружье, которое, дожидаясь своего выстрела, висит на стене. Подожди, не стреляй, дай еще мгновение этой удивительной жизни!.. Жизни на сцене!…
Вдруг в какой-то момент актриса замерла, а время для нее остановилось. Только что она произнесла слова:
«Общая мировая душа – это я… я… Во мне душа и Александра Великого, и Цезаря, и Шекспира, и Наполеона, и последней пиявки. Во мне сознания людей слились с инстинктами животных, и я помню все, все, все, и каждую жизнь в себе самой я переживаю вновь».
Это были волшебные слова. Время перестало существовать. Вдруг увидела перед собой дверь. Еще недавно ее на сцене не было – она помнила это точно. Обернулась. Все застыло на месте, и персонажи, и зрители, все остановилось. Теперь это время стало безразмерным. Наступила пауза, в которой могла поместиться целая жизнь. И жизнь эта была бесконечной.
Но, что это за дверь? Она робко ее приоткрывает, а там видна гигантских размеров сцена. По ней ходят люди. Нет кулис, нет колосников, а яркие звезды украшают небосвод. Здесь идет спектакль. Какой? Вдруг она узнает людей:
И Александр Великий, и Цезарь, и Шекспир являются перед ней в своем великолепии. Вот Наполеон. А в первых рядах огромного амфитеатра Толстой и Гоголь, Достоевский и великий Пушкин. Чехов! Он тоже здесь. Еще множество людей и персонажей явились перед ней на этой сказочной арене, которая была величиной с планету, где шел удивительный спектакль. Иллюзия? Реальность? Все перепуталось, все трансформировалось. Верить в это, не верить? Конечно, верить! – вдруг поняла она. А еще поняла, что попала в неведомый мир, где сказка становилась реальностью, явью, а время отступало. Поэтому все эти придуманные и не придуманные персонажи, люди из разных эпох, находились вместе, играя свой удивительный спектакль.
У двери заметила привратника в старинной одежде. Он улыбнулся и произнес:
– Вы к нам? Заходите, мы очень рады.
– Рады?… Вы знаете меня?
– Раз вы нашли сюда дорогу, значит, эта дверь для вас открыта. Ну, проходите же!
– Нет… Я не знаю… У меня спектакль.
– Спектакль?! – с восторгом переспросил он. – Кого же вы играете?
– Нину… Нину Заречную.
– О! Тогда не буду вам мешать!
Вдруг заметила, как Чехов обернулся! Он посмотрел на девушку, нет, на актрису, поднес к глазам пенсне и улыбнулся, помахав ей рукой. Это было чудом. Он словно благословлял ее на роль.
– Что же. Возвращайтесь назад, – с уважением произнес привратник. – Понимаю. Вы еще не доиграли свою роль. А на эту сцену успеете всегда. Играйте, Актриса, творите, у вас все еще впереди.
Улыбнулся и после этих слов аккуратно прикрыл дверь. А оттуда еще долго слышались звуки то ли музыки, то ли волшебных колокольчиков, которые, как шарманка, все повторяли свое призрачное звучание. И голоса. Эти великие голоса.
Она обернулась, и тут же время ожило, а из зала на нее смотрели сотни восторженных глаз. Знакомое озеро, Чайка, эти персонажи… Нет, люди! Настоящие живые люди. Игра вновь захватила ее всецело, и она растворилась в роли. Поселилась на озере, а иллюзия вновь стала чудесной реальностью! И уже хотелось остаться здесь навсегда…
Что это? Актриса в ужасе срывается с места и убегает, а громкие аплодисменты несутся вслед. Уже настигают ее. Они все испортили, все разрушили! Девушка чувствует, как ее берут под руки, ведут на сцену, занавес раздвигается, ее заставляют кланяться. Снова и снова. Вот опять шквал аплодисментов, который уже слышать невозможно. А Чайка, белокрылая птица летает где-то рядом и машет ей крылом. Но и она в последний раз крикнула на прощанье и исчезла… И тишина. Кромешная тишина…
Через мгновение Аня оказалась на холодной улице. Белоснежные снежинки с радостью на нее набросились, предлагая закружиться вместе с ними в веселом хороводе. Она стояла, и глаза ее блестели, а сердце бешено колотилось. Постепенно пришла в себя. Почувствовала, что ужасно замерзла, а в душе поселилась пустота. Поняла, что сегодня сказала все, что спектакль окончен, еще поняла, как безумно устала, но возвращаться не хотела. А волшебное озеро снова было перед глазами, и эти люди – ожившие персонажи. Только теперь они молчали. И дверь. Та удивительная дверь была заперта… Издалека еще слышны аплодисменты. И снег. Он все падает и падает. Этот белый, пушистый снег… И мир. Этот белый холодный мир, куда она вернулась опять…
Ее кто-то окликнул, подхватил под локоть и повел за собой. Потом она услышала:
– Теперь скажи честно, когда ты в последний раз ела?
– Не знаю… Не помню, по-моему…
– Понятно. Ночной буфет еще работает, пойдем.
Они спустились в подвальное помещение, где находилось небольшое кафе. Оттуда были слышны голоса людей, доносились запахи еды. Девушка встала к высокому круглому столику. Стульев здесь не было. Люди наскоро заходили, что-то перехватывали и мчались дальше по своим творческим делам. Она едва держалась на ногах. Мастер ненадолго отошел и скоро вернулся, неся тарелку с бутербродами. Есть она не могла. Через силу откусила кусочек сыра и выпила глоток горячего чая, который согрел ее, помогая прийти в себя. Мастер какое-то время на нее смотрел и молчал. Не было жалости в его глазах. О чем он думал, было непонятно. Наконец, медленно тихо заговорил: