Юлия права, Саянский, в самом деле, изменился, стал каким-то иным, чересчур самоуверенным. Вообразил себя маленьким богом, которому все дозволено, который все может. В какой-то степени у него есть на то основания, в последнее время ему везло, регулярно получал хорошие подряды, существенно увеличил оборот компании. Но ведь и он, Пономарев, приложил к этому руку. Но, кажется, Юрий перестал в прежней степени ценить то, что он делает для него. Иногда даже кажется, что он полагает, что может обойтись и без его помощи. Ну что ж, посмотрим, если он прав, как у него это получится.
Водитель остановил машину возле одного приятного, хотя и не очень приметного ресторанчика. Пономарев специально выбрал для встречи это место, именно в этом заведении много лет назад они обделывали свои первые дела. Может быть, воспоминания о тех славных годах как-то подействуют на Саянского. Хотя уверенности в этом у него не было.
Саянский явился без опоздания. Сдержанно, без обычной сердечности, поздоровался, сел за столик и с интересом огляделся.
– Помнишь? – спросил Пономарев.
– Слава богу, у меня склероза еще нет. Да, были времена. – Однако никаких ностальгических ноток Пономарев в его голосе не услышал.
– Всегда приятно вспомнить прошлое.
Саянский кивнул головой.
– Вспомнить приятно. Но говорить я предпочитаю о настоящем, для воспоминаний нет времени. Вот отойду от дел, тогда и стану предаваться воспоминаниям. Так о чем ты хотел со мной переговорить?
– Может, сначала выпьем, закусим. Как в былые года, мы были большими гурманами, – предложил Пономарев.
Саянский отрицательно покачал головой.
– Я уже отобедал. А второй раз я не ем, здоровью это не полезно.
– Раньше ты так его не берег.
– То было раньше. Если хочешь что-то заказать, то закажи мне минеральной воды. А сам не стесняйся.
Отправляясь в ресторан, Пономарев действительно рассчитал там пообедать. Но сейчас почувствовал, что у него пропал аппетит.
– Я выпью кофе.
– Не советую, – произнес Саянский, – в нашем возрасте это не самый полезный напиток.
– Все равно выпью. – Пономаревым овладело одновременно упрямство и раздражение.
– Так о чем будет наш разговор? – напомнил Саянский.
– О сыне, – буркнул Пономарев.
– Я так и предполагал, – почти не скрывая недовольства, произнес Саянский. – Ладно, давай говори. Все равно уже я пришел сюда.
Он считает, что разговор об Иване – это потерянное для него время, еще сильней раздражаясь, подумал Пономарев.
– Я понимаю, что Иван – не самый примерный молодой человек на земле, – начал Пономарев, – и он совершает ошибки…
– Это не ошибки, – перебил его Саянский. – На его ошибки я закрывал глаза.
– Да ты прав, это не ошибка, это хуже, – поспешно подхватил Пономарев. – И все-таки, не стоит так его сурово судить. Я разговаривал с ним, задал ему трепку. Он сильно раскаивается и обещает, что ничего подобного с его стороны никогда не повторится.
Несколько минут Саянский молчал, и Пономарев вдруг поймал себя на том, что все его тело сильно напряглось.
– Дело не в том, раскаялся ли Иван или нет, повторит он подобное или не повторит, – вдруг жестко произнес Саянский. – Я не гадалка и знать такое не могу. Зато я знаю две вещи: твой сын совершил очень серьезный проступок, он попытался меня обмануть, украсть у меня достаточно крупные деньги. И второе: такому сотруднику я никогда не смогу полностью доверять. А ты знаешь мой принцип: у меня в компании должны работать только те, кому я доверяю почти так же, как самому себе. Я не стану никому рассказывать о том, что случилось. Но пока я президент компании Иван в ней работать не будет. Если ты позвал меня только за этим, то можем считать, что разговор окончен. У тебя есть ко мне другие вопросы?
– Нет, – ответил Пономарев.
– Тогда, извини, Петя, но я пойду. У меня куча дел.
Саянский встал и своей быстрой и решительной походкой направился к выходу. Пономарев проводил его хмурым взглядом. В этот момент официант принес заказ. Пономарев бросил на стол деньги и, не притронувшись в чашке кофе, двинулся вслед за исчезнувшем Саянским. Он и не подозревал, что способен испытывать столь бурные негативные эмоции в отношении самого старого своего друга.
8
Дверь кабинета Саянского резко распахнулась, и из нее выскочила Юлия. Ее лицо было все в слезах. Она явно не видела ничего вокруг и едва не натолкнулась на Коршунова, он в самую последнюю секунду успел отскочить в сторону.
Юлия не только не притормозила хотя бы чуть-чуть свой бег, но даже не бросила в его сторону взгляда. У него возникло ощущение, что она даже не заметила его присутствие. Такого с ней не случалось давно, они неизменно перебрасывались при встрече хотя бы несколькими словечками. Она всегда живо интересовалась его жизнью, всем, что с ним происходит. И не удивительно, ведь по сути дела она заменила ему мать. Что же такое ужасного могло случиться, если она забыла обо всем?
Из кабинета вышел Саянский. Вид у него был непривычно расстроенный. Сомнений в том, что они с женой поссорились, у Коршунова больше не было. На его памяти это была чуть ли не первая такая сора. По крайней мере, раньше Юлия не выбегала в слезах из кабинета супруга. Значит, муженек достал и ее.
Саянский задержал взгляд на Коршунове, хотел что-то сказать, но вместо этого лишь махнул рукой. И скрылся за дверью.
Коршунов неожиданно замер на месте. А ведь женщина в такой ситуации нуждается в утешении, она особенно податлива на уговоры. Нужно срочно идти к ней.
Коршунов постучал в дверь. Не дождавшись ответа, осторожно ее приоткрыл и заглянул в комнату. Юлия сидела в кресле, лицо было по-прежнему в слезах, а взгляд неподвижный, как у статуи, устремлен в стену. Он немного нерешительно вошел.
Юлия перевела взгляд на него, поспешно достала из кармана платок и стала смахивать с глаз слезы.
– Я тебе не помешаю? – спросил Коршунов.
– Хорошо, что ты пришел. Мне сейчас трудно быть одной.
– Ты знаешь, я всегда готов помочь тебе в трудную минуту.