– Мой бог, она звонила! У меня запись на автоответчике! Не понимаю, как же так, как я мог не услышать, я ведь его не выключал…
Он суетливо нажал на кнопку и, махнув рукой остальным, чтобы замолчали, стал напряженно вслушиваться в трубку. Прослушав, снова нажал на кнопку и снова прижал ухо к трубке.
– Я ничего не понял… Алекс, послушай! Может, ты лучше разберешь…
– Это Ксюша? – с тревогой спросила Александра, принимая телефон.
– Да. Но я не могу разобрать почти ни слова.
Ксюша говорила по-французски, что естественно, поскольку звонила Реми. Связь была плохой, ее голос постоянно пропадал. «Mon amour, tu n’imagines pas… miracle… amoureuse de ce château… contes de… beauté… portable… plus tard».
– Как я понимаю, она делится восторгами по поводу замка маркиза… – сделала вывод Александра. – Что-то насчет мобильного… Может, она хотела сказать, что он не работает? Или что батарейки садятся? И потом, слово «попозже» – что позвонит попозже?
– В какое время оставлена запись, Реми?
Реми, принявший из рук Александры свой сотовый, задумчиво смотрел на его светящийся экранчик.
– Она звонила с чужого мобильного… Без семнадцати час.
Без семнадцати час – то есть приблизительное время происшествия. Полицейские любезно изложили Александре краткое описание событий: где-то в интервале двенадцать сорок – двенадцать пятьдесят ночи (показания очевидцев расходятся) раздался крик с левой стороны от площадки. Спектакль уже закончился, народ употреблял разные вкусности, щедро разложенные на столах, запивая их крепкими и не очень напитками, играла музыка – небольшой оркестр, под который лучше усваивалась пища, но хуже было вести беседу, в силу чего гости беседовали весьма громко. Посему крик услышали не все, а только те, кто находился ближе к месту. Они туда и бросились. Сначала ничего не поняли: темно и никого нет.
Направились к распорядителю праздника; распорядитель распорядился, пришли с фонарями, осветители сумели подтащить один из приборов – и только тогда, и вполне случайно, обнаружили тело, лежащее на выступе скалы значительно ниже площадки. После чего была немедленно вызвана полиция. Месье Пьер Карден попросил дорогих гостей не покидать замок и не топтаться на месте происшествия до приезда наряда.
Итак, Ксюша звонила примерно в то время, когда все это случилось. Причем – с чужого мобильного. Она ушла, как свидетельствовали некоторые, незадолго до происшествия. «Незадолго» – точнее никто не мог сказать. Разумеется, если бы Ксюша была в замке в это время, вряд ли она бы делилась восторгами по поводу его красот. Значит, она уже находилась за его пределами. При этом вряд ли в городе: связь была плохой. Вероятнее всего, звонила с дороги, которая петляет между иссушенными зноем холмами и старыми беззубыми скалами Прованса…
Реми ее звонок не услышал по одной простой причине: в это время они находились в шумном баре «с музыкой». И потому Ксюша оставила ему запись на автоответчике. Пообещав перезвонить позже.
И до сих пор не перезвонила. А ведь автоматы есть на каждом углу, и табачные лавки, где продаются карточки, давно открыты…
Реми вдруг сосредоточенно стал набирать какой-то номер и затем долго слушал гудки. «Ксюша! Ксюша, перезвони мне немедленно на мобильный, как только придешь домой!» – прокричал он в трубку и нервно захлопнул телефон. Подумал мгновение и снова набрал номер. На этот раз он оставил послание аналогичного содержания на ее разрядившемся сотовом.
Он сердился, это было видно. Но еще больше было видно, что он беспокоится и нервничает. Впрочем, беспокоились и нервничали все. Ксюшино поведение могло иметь только два объяснения: либо она так увлеклась своим новым знакомством и приключением, что забыла напрочь о муже, о прилетевшей из Москвы сестре и Алексее.