Проехав милю или две, они повстречали пастуха состадомиспросили
его, не видал ли он погоню.Атот,какрассказывают,сначаланемог
вымолвить ни слова отстраха,нопотомвсежепризнался,чтовидел
несчастную девицу, по следам коей неслись собаки."Ноявиделинечто
другое, -- присовокупил он. -- ГугоБаскервильпроскакалмимоменяна
вороной кобыле, а за ним молча гналась собака, и не дай мнебожеувидеть
когда-нибудь такое исчадие ада у себя за спиной!"
Пьяные сквайры обругали пастуха и поскакали дальше. Новскоремороз
пробежал у них по коже, ибо они услышалитопоткопыт,ивследзатем
вороная кобыла,всявпене,пронесласьмимонихбезвсадникаис
брошенными поводьями. Беспутные гуляки сбились в кучу,обуянныестрахом,
но все же продолжали путь, хотя каждый из них, будьонздесьодин,без
товарищей, срадостьюповернулбысвоегоконявспять.Онимедленно
продвигалисьвперединаконецувиделисобак.Всясвора,издавна
славившаяся чистотой породы исвирепостью,жалобновизжала,теснясьу
спуска в глубокий овраг, некоторые собаки крадучись отбегали в сторону,а
другие, ощетинившисьисверкаяглазами,порывалисьпролезтьвузкую
расселину, что открывалась перед ними.
Всадники остановились, как можно догадаться, гораздоболеетрезвые,
чем они были, пускаясь в путь. Большинствоизнихнерешалосьсделать
вперед ни шагу, но трое самых смелых или же самых хмельных направили коней
в глубь оврага. И там взорамихоткрыласьширокаялужайка,ананей
виднелисьдвабольшихкаменныхстолба,поставленныездесьещев
незапамятные времена. Такие столбы попадаются на болотах ипосиюпору.
Луна ярко освещала лужайку,посредикоторойлежаланесчастнаядевица,
скончавшаяся от страха и потери сил. Но не при виде ее бездыханного тела и
не привидележащегорядомтелаГугоБаскервиляпочувствовалитрое
бесшабашных гуляк, как волосы зашевелились у них на голове. Нет! НадГуго
стояло мерзкое чудовище -- огромный, черной масти зверь, сходныйвидомс
собакой, но выше и крупнее всех собак, каких когда-либо приходилось видеть
смертному. И это чудовище у них на глазах растерзало горло Гуго Баскервилю
и, повернув к ним свою окровавленную морду,сверкнулогорящимиглазами.
Тогдаонивскрикнули,обуянныестрахом,и,непереставаякричать,
помчались во весь опор по болотам. Один из них, как говорят, умер в туже
ночь, не перенеся того, чему пришлось быть свидетелем, адвоедругихдо
конца дней своих не могли оправиться от столь тяжкого потрясения.
Таково, дети мои, предание о собаке,причинившейстехсамыхпор
столько бед нашему роду. И если я решил записать его, то лишь в надежде на
то, что знаемое меньше терзает нас ужасом, чем недомолвки и домыслы.