О многом из сказанного не думают и те, кто и сегодня «активно продвигает» в современной России рыночные реформы, всё так же не задумываясь о том, на какую почву «упадут» их «рыночные» призывы и что из этого может «произрасти». Именно поэтому необходимо сегодня по прошествии 25-летнего периода «неблагодарного труда» по навязыванию рыночных реформ «сверху», использованию процесса псевдореформирования в интересах обогащения самих реформаторов и коррупционной деградации общества обратиться к началам становления в России новой общественно-экономической формации – той естественной для мирового развития формы жизнедеятельности человеческого общества, которая приходит в исторически обусловленное время во все страны мира для улучшения обстоятельств жизни населения этих стран. И сколько бы, и как бы ни сопротивлялись те силы, которым выгодно отстаивать старые основы жизни общества, новая форма жизнедеятельности всё равно побеждает. Становление этой новой формы жизнедеятельности в России не может идти по пути воспроизводства контуров и схем каких-либо архитекторов, преследующих сугубо свой интерес. Этот процесс всецело связан с другим началом – с самовозникновением и саморазвитием тех новых социальных технологий, которые, овладевая массами, и формируют тот новый уклад жизнедеятельности всего общества, который выгоден всему населению, а не каким-либо его «частям».
Осмыслению данного переходного процесса применительно к современной России авторы и посвящают данную работу.
В первую очередь, конечно, необходимо обозначить сам ракурс нашего исследования, поскольку он не может базироваться на предмете некой новой науки, нам пока еще не известной. Тем более нельзя оперировать некоей моделью жизнедеятельности новой России, «взятой напрокат» из какой-то другой страны, на «кальке» которой нам сподручнее «лепить» новый формат жизнедеятельности России. Более предметным началом исследования, на наш взгляд, будет некий симбиоз уже имеющегося мирового опыта, в закономерности которого уже нет никакого сомнения, с новым и выявление тех ростков нового, которые нам предстоит «увидеть» уже в процессе жизнедеятельности самой России. Ну, а в том, что процесс этого развития характерен для России, сомнений не возникает – об этом свидетельствует сама история страны.
Вот и сегодня нельзя говорить о том «мертвом тупике», в котором находится Россия. Скорее всего можно сказать, что она находится в зоне достаточной неопределенности своего места в мировой цивилизации. Усилия, предпринятые отечественными социологами, на наш взгляд, пока не проясняют общую картину и целевую направленность движения России к своей новой парадигме развития. Главная трудность такой ситуации связана в первую очередь не столько с неудачами в научном осмыслении нового образа жизни общества, сколько с весьма нестандартными образцами самой практики осуществления процессов реформирования российского общества. При общем понимании целевой направленности развития России – движение к рынку – очень часто и в процесс осмысления этого, и в саму направленность практических действий весьма целенаправленно вносятся элементы и старой теории (марксизма-ленинизма), и старой практики, основанной на административно-командных началах.
Сегодня тот факт, что процесс рыночного преобразования России уникален не только в ряду несоциалистических стран, но и по отношению ко всем постсоциалистическим странам, в которых, по сути, произошла реставрация капитализма, общепризнан. Однако это не означает, что переход России от социализма к капитализму будет проходить в каких-либо формах, свойственных исключительно только для России. Да, единичность каких-то особенностей перехода может объясняться тем, что в отличие от других своих партнеров по социалистическому лагерю советский строй сформировал очень устойчивое негативное отношение к буржуазным ценностям. Однако это не помешало россиянам сделать выбор именно в пользу капитализма. Так, зачем же всё снова и снова пускаться на поиск «лучших образцов» социалистического периода жизнедеятельности российского общества для того, чтобы «встроить» их в новую практику?
Вряд ли то кажущееся противоречие между ликвидацией ситуации, когда в СССР главным и единственным собственником средств производства было государство, и тем, что оно продолжает играть роль руководящего начала, в том числе с некоторых пор и в собственности (сегодня, по данным М. Борщевского и А. Шохина, государству принадлежит 70 % собственности, хотя, по данным официальной статистики, численность предприятий государственной формы собственности и, например, частной соотносится как 3,4 и 80,5 % соответственно), оставаясь по своей сути старым бюрократическим образованием, может сегодня играть роль фактора, ускоряющего развитие нашего общества[12]. Практика показывает, что влияние данного противоречия пока остается весьма негативным моментом на этом этапе развития. Не с этим ли связано и то, что в отечественной литературе само видение процесса становления новой парадигмы России с каждым прошедшим годом после первого десятилетия реформ представляется сегодня чаще всего в наборе различного рода явлений, объединенных одним «началом» – пагубным влиянием «рынка» на развитие российского общества. При этом игнорируется сам факт отказа от старой бюрократической общественной системы – СССР, которая во многом воспроизводится сегодня в России, и, на наш взгляд, постепенно девальвируется тот простой факт, что страна 25 лет тому назад вступила в свое качественно иное состояние жизнедеятельности. Осознать всё это, а тем более управлять этим процессом невозможно с позиции и старой практики, и старого научного багажа. Мы же чаще всего пытаемся искать в прошлом не только нашу национальную идею, но и опыт создания нового общества.
Конечно, трудно сразу осуществить переход из старой жизни общества в новую, особенно в ситуации, когда содержание и специфика признания необходимости этого определенного переходного периода и поиск конкретных форм его осуществления чаще всего являются предметом научных дискуссий, чем практических действий и органов управления, и основной массы населения. Хотя совершенно очевидно, что это – переход от старого к новому, и само это новое не какой-то аналог старого, тем более не какой-то «улучшенный социализм», и не тот капитализм, негативный образ которого десятилетиями формировали советские идеологи. Очевидно, что это именно то, чего у нас никогда не было не только на практике, но и в нашем представлении. Как очевидно и другое – необходимо сформировать само ви́дение[13] этого нового общества или хотя бы иметь перед глазами определенный набор связанных явлений, представляющих собой достойный объект для исследования.
Таким объектом для нашего исследования является набор действий государственной власти по созданию условий для самовоспроизводства и взращивания того субъекта, который только и может быть фундаментом и агентом становления действительно новой России. Вполне естественно, что и сам властный орган в ходе этого процесса должен самовоспроизводиться в своем совершенно новом качестве, а не в каком-то перелицованном виде, как это происходит сейчас. Вполне возможно, что данная постановка вопроса будет расходиться с какими-то классическими схемами возникновения капитализма, например, в странах Восточной Европы. Возможно, даже не совсем совпадать с аналогичным опытом перехода к нему других бывших социалистических стран. Но даже сама роль государства в становлении рыночных отношений в России, на наш взгляд, во многом отлична от названных стран.