На поверхность выползает уверенность в себе, припрятанная где-то очень глубоко именно для таких моментов.
Судья Деннет человек значительный и по фигуре, и по данной ему власти. Малейший промах, и я останусь без работы, и это при самом благоприятном развитии событий. Из кресла поднимается миссис Деннет. Я обращаюсь к ней, придавая голосу самые изысканные, на мой взгляд, интонации:
– Присаживайтесь, прошу вас.
В конце виднеющегося в проеме коридора появляется молодая женщина, и на основании предварительной работы я делаю вывод, что это Грейс Деннет, ей, возможно, около тридцати или чуть за тридцать.
– Детектив Гейб Хоффман, – представляюсь я без намека на любезность, которая могла быть вполне ожидаема. На моем лице нет улыбки, рука не поднимается для рукопожатия.
Девушка подтверждает, что она и есть Грейс Деннет, старший партнер в юридической фирме «Далтон и Мейер». Доверившись интуиции, я уже знаю, что она не вызывает во мне симпатию; меня коробит окружающая ее аура превосходства над всем миром и взгляд свысока на мою рабочую одежду, а цинизм в голосе вызывает нервную дрожь.
Первой заговаривает миссис Деннет. У нее еще сохранился сильный британский акцент, хотя мне известно из бегло просмотренных биографий присутствующих, что она приехала в Штаты в возрасте восемнадцати лет. На мой взгляд, она в панике. Высокие интонации голоса близки к истеричным, пальцы теребят все, что появляется в поле досягаемости.
– Моя дочь пропала, детектив, – сообщает она. – Ее друзья не знают, где она. Я звонила ей на мобильный. Оставляла сообщения. – Давясь словами, она на некоторое время замолкает, изо всех сил стараясь не расплакаться. – Я ездила к ней. – Она поджимает губы и признается: – Пришлось проделать такой путь, но хозяйка дома не позволила мне войти.
Миссис Деннет – необыкновенная женщина. Я не могу отвести глаз от ее светлых волос, волнами падающих с плеч и прикрывающих кончиками небольшой вырез черной рубашки. Я видел фотографию Евы Деннет рядом с мужем у здания суда, но она и в малой степени не передает то, какова эта женщина на самом деле.
– Когда вы разговаривали с ней последний раз? – спрашиваю я.
– На прошлой неделе, – отвечает мне судья.
– Не на прошлой, Джеймс, – произносит Ева. Она выдерживает взгляд мужа, недовольного тем, что его перебили, и продолжает: – Две недели назад. А возможно, и три. Таковы наши отношения с Мией. Мы неделями обходимся без общения.
– Значит, в этом нет ничего необычного? – уточняю я. – От нее неделями нет вестей.
– Именно так, – признается миссис Деннет.
– А вы, Грейс?
– Мы разговаривали на прошлой неделе. Недолго. Полагаю, в среду. Возможно, в четверг. Да, именно в четверг. Она позвонила, когда я подходила к зданию суда, спешила на слушание дела. – Она произносит это так, словно я знаю, что она адвокат. Можно подумать, об этом должны сообщать пиджак в тонкую полоску и кожаный портфель, прислоненный к ножке кресла.
– Вы не заметили ничего подозрительного?
– Мия всегда остается Мией.
– Что это значит?
– Гейб… – перебивает ее судья.
– Детектив Хоффман, – поправляю я официальным тоном. Если я вынужден обращаться к нему судья, то для него я детектив.
– Мия человек крайне независимый. Я бы сказал, она действует в такт с собственными ритмами.
– Получается, о вашей дочери ничего не известно с четверга?
– Подруга разговаривала с ней вчера, ее видели на работе.
– В котором часу?
– Не имею представления… В три часа дня, полагаю.