Та оказалась полной противоположностью Марго - тихая, молчаливая домоседка. У Наташи рано умерла мать, и все хозяйство девятнадцатилетняя девушка вела сама. Отец ее, совсем еще молодой, тридцатидевятилетний вдовец, чувствовал себя как у Христа за пазухой. На столе всегда стояли горячие обед и ужин, вовремя подавались выглаженные рубашки. Через два месяца Сеня сделал предложение Наташе и начал готовиться к свадьбе.
Когда Рита узнала, что поклонник переметнулся к другой, она вначале потеряла от злобы голос. До сих пор ее никто не бросал, и обида засела ржавым гвоздем в ее сердце.
Риточка поклялась отомстить мерзкому негодяю и клятву сдержала. Сначала она хотела испортить Сене праздник, явившись незваной гостьей на бракосочетание. Но потом хитрой девчонке пришла в голову гениальная мысль. Наташин папа, красивый и обеспеченный вдовец, с явным интересом давно поглядывал на белокурую, голубоглазую и пышногрудую Риту, когда та появлялась у дочери. Теперь Марго пустилась во все тяжкие, кокетничая с мужиком. Не прошло и полугода, как Сенин тесть женился на Маргарите, и она стала тещей парня.
Я хихикнула:
- Ну и влип!
- Да уж, - вздохнул Сеня, - живем в общей квартире, и Ритка пакостит по-страшному. Так хитро все обставляет, будто она о Наташе заботится, а я выгляжу просто монстром. Что делать - ума не приложу!
- Снимай квартиру и съезжайте, - посоветовал Сережка.
- А деньги? - всплеснул руками Сеня. - Знаешь, сколько в месяц хотят? Меньше чем за сто долларов не найти.
- Вот что, Сеня, - сказала Юля, вставая, - раз уж женился, изволь создать супруге нормальные условия.
- Ну не зарабатываю я столько, - пригорюнился парень.
- Как же думал семью создавать? - гнула свое Юля.
- Кто знал, что так получится, ты же, Юлечка, живешь с Сережкиной матерью - и ничего.
- Катя дома никогда не бывает, и потом, какая из нее свекровь - смех один, - вздохнула девушка и велела:
- Кирюшка, влезь на табуретку и достань со шкафа большую сковородку. Чего яйцам зря пропадать, сейчас сделаю замечательный омлет.
- Вечно мне поручения дают, - заныл мальчишка.
- Ну тебя, - рассердилась Юля, - сама достану.
Она моментально вскочила на табуретку, вытянула руки, чуть оступилась...
- Осторожно! - заорал Сережка. Но было поздно. С легким криком Юля шлепнулась на пол и тут же заорала.
- Что, что? - засуетились мы, кидаясь к ней. Девушка полулежала на линолеуме, как-то странно вывернув правую ногу. Лодыжка начала моментально распухать и угрожающе синеть.
- Похоже на перелом, - растерянно констатировал Сережка, - и мать, как назло, на дежурстве.
Катя работает хирургом, оперирует щитовидную железу и, на мой взгляд, мало могла помочь в создавшейся ситуации. Но в Сережке в минуту опасности проснулся маленький мальчик, твердо уверенный: стоит лишь маме вернуться домой, как неприятности разом кончатся.
- Все из-за меня, - зарыдал в голос Кирюшка. - Юлечка, прости!
- Ерунда, - прошептала Юля, еле сдерживая слезы, - чему быть, того не миновать.
- Ой-ой-ой! - вопил Кирюшка, задирая вверх руки.
Не хватало только хора, вторящего плакальщику.
- Хватит, - велела я, - надо вызывать "Скорую".
Машина пришла через два часа. Хмурая, нелюбезная тетка одним глазом глянула на поленообразную ногу и весьма грубо приказала:
- Несите в машину.
- Мы? - глупо спросил Сеня.
- Нет, я поволоку, - вызверилась докторица. - Сами дрались, сами и тащите.
- Мы не дрались, - возразил Сережка, - она с табуретки упала.