– И куда ты меня приглашаешь?
– На природу. Ты поедешь?
– Мы с тобой поедем на природу?
Игорь кивнул.
Это было необычно. Наташа потратила много времени на подготовку наряда и внешнего вида. Свидание. Муж решил разломать стену между ними решительным образом.
Они выехали после двух часов, когда начинала спадать жара. Июнь душный месяц. Духота в автобусе, и два довольных лица, смотрящих внутрь собственных отношений.
– Когда мы приедем, обещай, что сможешь себя контролировать. Я не хочу, чтоб ты напивался, и начинал вести себя непристойно.
Мимо них летели здания, витрины, транспорт и пешеходы. Наталья думала о пикнике на поляне за городом, где тень от деревьев освежает, а поющие птицы снимают напряжение и уносят далеко в мир нежного спокойствия, отрывая от проблем и неприятностей. Это было удивительно, это было странно, это было необычно, но это происходило с ней. И она была рада.
– Куда мы едем? – спросила Наташа. Мысль что она не спросила об этом раньше, заставила её улыбнуться. Ей было всё равно, куда ехать с мужем, но она не знала, что ему было не всё равно.
– Посидим, отдохнём. Хочу тебя познакомить со своими приятелями. Тебе не стоит их воспринимать, как отбросы общества.
– Боря и Кирилл? Эти алкаши?
– Не говори так.
– Как мне говорить? Я думала, мы будем одни. Я не хочу проводить время с твоими собутыльниками.
– Думай, что говоришь, женщина. Это мои друзья. Ты хочешь, чтоб мы были вместе или нет? Я не могу бросить их из-за того, что жена мне не позволяет выходить из дому. Как это будет звучать?
Наташа вспомнила последний раз, когда они принимали у себя гостей. Она два часа мыла пол от подобия коровьих лепёшек яркого цвета, оставленных милыми гостями, которым «не пошло». Эта процедура вспоминалась ей до сих пор, и её выворачивало при мысли об этой парочке.
– Везёшь меня на оргию? Нет уж, спасибо. Сам гуляй со своими пьяницами.
Наталья поднялась с сиденья.
– Наташа!
Она не обернулась, направляясь к выходу. Пассажиры, сидевшие рядом, и слышавшие разговор, сочувственно провели её глазами. Кто-то качал головой. Такого стыда женщина давно не ощущала, и не хотела глядеть по сторонам. Она подошла к водителю, и глянула в окно, чувствуя обиду и раздражение.
Сзади её звал муж, но она не хотела поворачивать голову. Ей было всё равно, что за остановка сейчас будет, она лишь хотела избавиться от общества мужа, и широко раскрытых глаз пассажиров, провожающих её. Автобус остановился, она вышла. Сквозь мутное окно она видела безразличное лицо Игоря, уткнувшегося в стекло. Глаза были безумно больны раскаянием и непониманием. Привычный взгляд, до отвращения часто липший к лицу её супруга.
Наталья стояла на окраине города. Трасса была пустой. Со скрипом автобус отъехал, и девушка ощутила облегчение. Быть в кампании с алкоголиками ей представлялось противным. Одновременно она ощутила себя свободной, хоть и на время. Муж обманул её и она кипела от злости. Она огляделась и заметила, что местность ей знакома. Через дорогу от неё красовалась табличка.
Птицеферма. Личинов и Коболев.
Это была ферма её отца. Она вспомнила, как ещё ребёнком бегала по ферме, и, вырвав у неосмотрительной курицы несколько перьев, вставляла их себе в кепку. Её отца нашли в 2006 году, висящим в петле, в собственном кабинете. Мать приняла распоряжение птицефермой в свои руки, но конкуренция и неопытность в подобных делах, не помогли ей поднять на ноги шаткий каркас бизнеса мужа. Когда всё рухнуло, мать вернулась в Одессу, и с горем в глазах пошла работать, стараясь устроить дочь. После того, как Наталья вышла замуж и сменила фамилию, она ни разу не появлялась на ферме отца, считая это место приносящим беду. Теперь, случайным броском судьбы оказавшись тут, ей захотелось войти внутрь, и отвлечься от того разговора, что заставил её ощутить себя голой.
Наталья перешла дорогу, вошла в раскрытые ворота. Забор был высоким и металлическим. Не было видно, что твориться внутри. Давно уже это место служило притоном для наркоманов и бомжей. Неприветливые стены, и обвалившаяся со зданий штукатурка, красноречиво говорили о пустоте и тихой грусти. Наталья прошла через двор, где когда-то она садилась в машину отца. Пустые вольеры, старые рыхлые здания, кругом тишина и покой. Она подняла старое куриное перо, испачканное помётом и грязью, и повертела его в руке. Глухой звук мычания привлёк её внимание. Она повернулась в сторону амбара, где внизу были ступени в подвал, и сделала несколько шагов в этом направлении. Мычание повторилось. Наташа распознала звук похожий на мычание коровы, и одновременно напоминающий голос козы. Наталья подошла к спуску в подвал, прислушалась. Она отчётливо расслышала чавкающие звуки. Кто-то жевал.
– Тьям-тьям-тьям.
В полнейшей темноте она не решилась спуститься, но кто мог жить в подобном мраке? Она отошла в сторону, и обнаружила, что напугана. Кто-то жевал что-то в тёмном подвале. Хороший сюжет для любителей жести. Она собиралась войти, но что-то мешало ей набраться решительности. Страх давил на голову, и отгонял от ступенек, как запах дыма гонит насекомых.
– Кто здесь?
Тишина невольно приостановила порывы женщины оглядеть кромешную тьму.