…Игорь Полянцев, осунувшийся, с черными кругами под глазами, едва увидев Лизу, опрометью кинувшись к дочери, прижал ее к себе. Судя по всему, он уже потерял надежду увидеть ее живой и невредимой. Следом за ним из подъезда элитной высотки, повторяя на ходу: «Ой, Лиза! Ой, девочка моя!..» – выбежала молодая женщина с несколько полноватой фигурой, но весьма приятной наружности.
Утирая слезы, она тоже обняла свою подопечную, что-то шепча ей на ухо. Вымученно улыбнувшись, Полянцев ладонью смахнул с ресниц бисеринки влаги. Шагнув к операм и взяв их за руки, он несколько сумбурно заговорил:
– А пойдемте-ка к нам! Господи! Сегодня мне улыбнулось неслыханное счастье – я просто слов не нахожу!.. Мужики, идемте, отметим это событие. Идемте, идемте!
– Идемте! – подняв голову, улыбнулась им няня Нина. – Я как чувствовала, что сегодня Лиза будет дома. И Игорю Васильевичу сказала: все будет хорошо. Даже твой любимый пирог испекла, – склонившись к девочке, заговорщицки проговорила она.
– Ну, что? Давай зайдем, уважим людей… – взглянул на Стаса Гуров.
– Да, пожалуй, зайдем… – согласился тот, но в этот момент у Льва зазвонил телефон.
– Нет, наверное, уже не зайдем… – по звуку угадав, что это генерал Орлов, с оттенком сокрушенной иронии резюмировал Гуров.
И оказался абсолютно прав. Петр был настроен деловито и весьма сурово.
– Вы где там? – чуть ворчливо поинтересовался он. – Ребенка отцу уже передали? Ну, что ж, молодцы! Но, я так понял, вы сейчас наверняка собираетесь слегка остограммиться там, посидеть в гостях, расслабиться…
– Предположим, да… – усмехнулся Лев, заранее зная, что тот скажет дальше.
– Так вот, господа опера! Никаких посиделок! – с некоторой даже желчностью объявил Орлов. – Быстро ко мне – тут по вас плачет о-о-очень интересное дело. При загадочных обстоятельствах погиб замминистра столичного уровня. Даю три дня сроку на раскрытие. Приступить к работе немедленно.
– Но-о… – начал было говорить Гуров, однако в трубке раздались короткие гудки.
– Охренеть! – уловивший краем уха содержание разговора, сердито всплеснул руками Крячко. – Хотя бы сегодня дал передышку! Вот злыдень-то!..
Извинившись перед огорченным Полянцевым, опера направились к машине. Стас на ходу оглянулся и, пару мгновений понаблюдав за Игорем и Ниной, которые за руки вели жизнерадостно подпрыгивающую Лизу, сдержанно хмыкнул. Лев вопросительно посмотрел в его сторону и тоже оглянулся.
– Дурак он будет, если Нину на Ритку променяет, – уверенно объявил Стас, садясь в машину. – С той разве что в постели хорошо покувыркаться. И то еще вопрос, какая она там. А вот для жизни – лучше этой ему не найти.
– По-моему, свой выбор Игорь уже сделал… – запуская двигатель, отметил Лев. – Или ты ничего не заметил?
Крячко изобразил недоуменную гримасу и с оттенком некоторой зависти покосился в сторону приятеля – везет же некоторым! Все насквозь, блин, видит! Тут пока расчухаешься, пока раздумаешься… А этот черт премудрый – раз! – и уже выдает готовые выводы.
…Как ни отбрыкивались они, как ни упирались, ссылаясь на необходимость восстановления духовных и физических сил, Орлов был неумолим: дело о гибели замминистра поручено именно им, и выполнить работу они обязаны в течение ближайших трех дней. Правда, Петр не преминул хоть как-то подсластить пилюлю, пообещав по завершении этого внеочередного дела предоставить-таки им многократно обещанный отпуск. Это решило все. Прямо из кабинета Петра приятели отправились осматривать место происшествия. Выходя последним, Стас не смог не оглянуться и не состроить гримасу своему настырному начальнику.
На следующее утро, зайдя к Орлову с докладом о первых выводах, они увидели там Игоря Полянцева. Уже вполне оправившийся от недавних треволнений, тот выглядел жизнерадостным и бодрым. Обменявшись с операми рукопожатием, Игорь тут же откланялся и скрылся за дверью. Догадавшись, что речь сейчас шла о них, приятели выжидающе взглянули на Петра.
– Да, да, да! – выдержав паузу в полном соответствии с учением Станиславского, закивал тот. – Именно о вас мы сейчас и вели разговор. Вкратце это выглядит так. За беспримерный подвиг по спасению ребенка господин Полянцев презентует вам трехнедельный тур по Атлантике в каютах первого класса. Причем тур рассчитан на четверых. Ну, с кем поедет Лева – ясно заранее. А вот с кем Стас… Хм… Пусть думает.
– Знаешь, Петро, я бы с удовольствием взял тебя, но, боюсь, слишком многими это будет воспринято превратно, – с преувеличенно огорченным видом заговорил Крячко. – Так что, извини, поеду с женщиной…
Орлов и Гуров дружно рассмеялись.
– Уши бы тебе надрать за некоторые не вполне уместные намеки… – покрутив головой, вздохнул Петр. – Ну, да ладно – живи. Что там у вас? Докладывайте!
Когда они вышли из кабинета генерала, Лев, многозначительно улыбнувшись, негромко обронил:
– Кажется, я понял, с какой именно женщиной ты собираешься ехать.
– С какой? – одновременно и с вызовом, и встревоженно переспросил Стас.
– С известной нам обоим Риточкой, секретаршей Верхова, – невозмутимо произнес Гуров.
Услышав это, Крячко в первое мгновение собрался выпалить: «Да ты что, офонарел? С какой это стати? Да на кой бы хрен она мне сдалась-то?» – но тут же понял, как все это глупо может выглядеть со стороны. Поэтому, немного поразмыслив, сказал совсем другое:
– Слушай, а не податься ли тебе на «Битву экстрасенсов»? Мысли ты уже читаешь, события предвидишь… Прямо Вольф Мессинг, едрена корень!
– О-о-о! – рассмеялся Лев. – Я собирался пошутить, а он, оказывается, и в самом деле на Риту запал. А что? Красотка еще та… Только она, мне представляется, проходит как свидетель и будет нужна для проведения следственных действий.
Поморщившись – надо же, как прокололся! – Стас беспечно махнул рукой:
– Нерешаемых вопросов нет, разрулим! Мария-то твоя сейчас как – свободна? А то как бы тебе самому не пришлось давать в Интернете объявление: «Ищу попутчицу для шикарного круиза по Атлантике», – и он с ехидцей хохотнул.
– Она со вчерашнего дня в отпуске… – безмятежно уведомил Гуров. – Ладно, что уж делить шкуру неубитого медведя? Сначала надо дело раскрыть, а то будет нам с тобой круиз…
Глава 3
Мощные турбины авиалайнера, почти со скоростью ружейной пули мчащегося по маршруту Москва – Лондон, гудели слитно и мощно, правда, в рамках децибел, отпущенных им новыми евростандартами, «иловские» или «туполевские» турбины имеют обыкновение шуметь куда громче. Сидя в кресле, Лев Гуров временами посматривал в окно. Мысленно сопоставляя время пути и скорость самолета, он предположительно просчитывал, что в данный момент находится под ними – Белоруссия, Польша или Германия.
Сидевшая рядом с ним его спутница жизни, ведущая актриса одного из знаменитых московских театров Мария Строева, рассеянно листала взятый в дорогу какой-то культурологический журнал. В душе она не испытывала особого восторга от предстоящего круиза. Отчего-то с самого начала, как только Лев сообщил ей о предстоящей поездке, она вдруг ощутила к ней совершенно необъяснимое внутреннее отторжение. Такое с ней было впервые. До этого они уже несколько раз вдвоем отправлялись в дальние странствия по миру, и это ее обычно радовало, вливало в душу новые силы и бодрость. Но отчего же в этот раз все совсем наоборот? «Может, старею?..» – с некоторым оттенком грусти подумалось Марии.
Как будто догадавшись о ее мыслях, Гуров повернулся к жене и внимательно всмотрелся в ее лицо:
– У тебя скверное настроение… Твое женское внутреннее чутье говорит о каких-то грядущих неприятностях? А вот мое, мужское, предвещает только самое безоблачное, самое приятное путешествие. Кто из нас прав?
– Не обращай внимания… – беззаботно махнула рукой Мария. – Это, наверное, возрастное.