Жена не любит сладкого, ей нравятся соленья, особенно суси с карпом. Я вообще ем все, но до этих суси не большой охотник. У нас в доме никто, кроме жены, их и не ест. Кимура, родом из Нагасаки, хоть и любит соленую икру, от суси с карасем вежливо отказался... Он никогда прежде не приносил подобных гостинцев, но, видать, сегодня с самого начала рассчитывал, что его пригласят на ужин. Я плохо понимаю его нынешнее психологическое состояние. Кто его привлекает – Икуко или Тосико? На его месте я бы наверняка предпочел мать, невзирая на возраст. Но за Кимуру утверждатьне берусь. Возможно, он, напротив, нацелился на Тосико. Дочь явно не горит желанием выйти за него, так не замыслил ли он вначале завоевать расположение матери, чтобы через нее повлиять на Тосико?.. Но главное, чего добиваюсь я? С какой целью я нынче вечером удержал Кимуру? Мне самому мои поступки кажутся странными. Ведь еще не так давно,седьмого января, я испытал к Кимуре слабую (а возможно, не такую уж и слабую) ревность... Нет, это началось еще в конце прошлого года... Может быть, втайне я наслаждаюсь ревностью? Ревность всегда действовала на меня возбуждающе. В каком-то смысле она мне необходима и доставляет живейшее удовольствие. В тот вечер, возбужденный ревностью к Кимуре, я в кои-то веки сподобился удовлетворить жену. И понял – чтобы наша с женой интимная жизнь и впредь была полноценной, мне необходимо возбуждающее средство по имени Кимура. При этом я должен предостеречь жену, хоть это и само собой разумеется, чтотаким средством конечно же злоупотреблять нельзя. Но она может допускать сколь угодно рискованные ситуации. Чем рискованнее, тем лучше. Я готов сходить с ума от ревности. Пусть даже при случае жена заставит меня усомниться, не перешла ли она рамки дозволенного. Именно этого я от нее жду. Решившись на подобную откровенность, хочу убедить ее набраться смелости и пойти на это, чтобы возбуждать меня – ради своего собственного блага.
...Кимура куда-то пропал, но мы с женой теперь каждый вечер пьем коньяк. Стоит только предложить, она не знает удержу. Мне нравится наблюдать, как она изо всех сил пытается скрыть опьянение – сидит бледная, холодная. В таком состоянии в ней есть что-то невыразимо соблазнительное. Втайне я лелею мысль – напоив еедопьяна, уложить в постель, но она не дается. Напившись, становится все более раздражительной и даже не позволяет коснуться ног. Делай только то, чего хочется ей.
20 января
...Весь день болит голова. Не настолько, чтобы назвать похмельем, но вчера я, кажется, несколько перебрала... Кимура озабочен, что я раз за разом выпиваю все больше. В последнее время он перестает наливать мне после второй рюмки. «Может быть, хватит?» – спрашивает он. Муж, напротив, прямо-таки спаивает меня. Знает, что я не умею отказываться, когда мне предлагают, подливает и подливает. Но я уже достигла своего предела. До сих пор мне удавалось держаться невозмутимо, но когда пьешь, подавляя опьянение, потом тяжко. Надо быть осмотрительней...
28 января
...Сегодня вечером жена неожиданно потеряла сознание. Пришел Кимура, мы вчетвером сидели за столом, когда она поднялась, вышла из комнаты и некоторое время отсутствовала. «Не случилось ли чего?» – заволновался Кимура. Переусердствовав с коньяком, жена и прежде, случалось, покидала стол, скрываясь в туалете, поэтому я сказал: «Ничего страшного, сейчас придет!», – но она все не возвращалась, и Кимура, встревожившись, пошел на поиски. Вскоре он вызвал в коридор Тосико: «Боюсь, что-то не так»... Тосико сегодня, как обычно, все быстро умяла и была в своей комнате. «Странное дело, вашей матушки нигде нет», – сказал ей Кимура. Поискав, Тосико обнаружила, что мать уснула прямо в горячей ванне, уронив голову на сложенные на краю руки. «Мама, проснись!» – крикнула Тосико, но ответа не последовало.