Пилот глянул наружу через обзорный иллюминатор. В воздухе все еще плавала пыль, и свет был тусклый, словно лучи солнца проходили через завесу дыма. Но теперь Канетти мог видеть что-то за пределами ангара. Он даже видел землю – голую и серую.
Пилот включил связь:
– Канетти на связи. Ураган прекратился, и видимость улучшается.
– Вас поняла, Канетти, – голос Роджерс потрескивал в наушниках.
– Что у вас там делается?
– Все еще пытаемся разобраться, что здесь произошло, – ответила Роджерс.
– Может, мне выйти и оглядеться здесь снаружи? А то из кабины много не увидишь.
– Хорошо, но будь осторожен. И перед выходом свяжись со вторым отрядом.
– Понял, – Канетти переключил канал связи. – Второй, Второй, вызывает Первый. Второй отряд, вы меня слышите? Вызывает Первый. Как слышите?
В ответ не было ни звука, кроме тихого посвистывания атмосферных помех.
– Второй отряд, второй отряд, прошу ответить капитана Брума. Второй отряд, доложите обстановку. Вам удалось добраться до «Деметры»?
Молчание. «Наверное, дело в помехах и в погоде», – подумал Канетти. Он оставил канал открытым, переключил шлем на мобильную связь и отстегнул ремни безопасности.
Снаружи налетающие порывы легкого ветра тянули его за одежду. Тонкая как мука пыль висела в воздухе, и мир за пределами ангара был залит янтарным светом. Мертвое пустое небо висело над мертвой землей, запорошенной мелкой пылью. Пилот прикинул, что видимость была около двух километров, дальше все опять терялось в дымке.
Все прерии Земли казались крошечными перед равнинами планеты LV-KR 115. Огромные, абсолютно плоские, без гор и неровностей, они представляли собой идеальное место для массового выращивания зерновых культур.
«Вейланд-Ютани» терраформировала почву, насытив ее азотом, после чего равнины северного и западного полушарий были засеяны высокоурожайным генномодифицированным самовоспроизводящимся сортом пшеницы. Компания с гордостью объявила, что равнины LV-KR 115 будут приносить несколько урожаев в год, и пройдет не менее девяноста лет, прежде чем планете понадобится новый цикл терраформирования и внесения азотных удобрений в почву.
«А где же пшеница?» – подумал пилот. «Конс» сошел с курса и находился в районе, где систематический сбор урожая еще не проводился. Но насколько хватало взгляда, вокруг была только голая черная земля.
– Что это за яма? – спросила Роджерс.
– Это натуральное образование? – поинтересовался, в свою очередь, Бозе. – Типа провала?
Теллер еще раз глянул на снимки:
– На природное явление не похоже. Точнее, это что-то органическое. Как будто оно кем-то построено.
Углубление в почве, о котором они говорили, было метров пятьдесят в ширину. Края отверстия покрывали странные складки, вызывавшие неприятное впечатление органической ткани. Все в целом напоминало гортань или схожую часть живого существа.
– Такое впечатление, что комбайн наехал на эту штуку и снес всю верхушку, – сказала Готлин. – Так сказать, вскрыл ее.
– И выпустил что-то наружу, – добавила Роджерс.
– Что, черт побери, ты хочешь этим сказать, Роджерс? – спросил сержант.
– То, что все это напоминает гнездо.
– Что, снова предстоит охота на жуков? – раздраженно отозвался Белфи. – Вот черт, только не говорите мне, что это жуки.
– Пока ничего еще не понятно, – Теллер отозвал Роджерс в сторону. – Слушай, ты знаешь что-нибудь наверняка?
– Я знаю, что Канетти не удается связаться с «Деметрой» или со вторым катером, – ответила та.
– Понятно. Но я не это имел в виду.
Роджерс пожала плечами:
– Я родом с юго-запада и знаю, как выглядит гнездо термитов или муравейник.
– Отлично, но здесь…
– Термиты могут десятилетиями оставаться в спячке, – прервала его Роджерс.
– Ты говоришь про саранчу.
– Какая разница – один и тот же принцип применим к разным видам. Если это гнездо, то его обитатели могли спать, пока «Конс» не срезал верхушку и не разбудил их. А если у них есть какой-то цикл кормежки, то, благодаря Компании, к их услугам оказалась целая планета зерна.
– Но «Вейланд-Ютани» должна была обнаружить что-то подобное во время разведки и терраформирования планеты.
– Да, конечно, – язвительно заметила Роджерс. – А то они раньше не делали ошибок. «Конс» явно разбудил какую-то форму жизни, и она объедает все дочиста: органику, одежду, любые материалы, включая изоляцию проводов… даже ботинки.
Теллер внезапно побледнел:
– И людей. Посмотри, на комбайне все съедено до голого металла. Команда спасалась, закрываясь в помещениях все ближе к центру управления. Тем временем, эти существа съели все внутри машины, пока не уничтожили системы управления, после чего комбайн просто замер.
– Ты хочешь сказать, они заперлись в центре управления? Но где же они тогда? – Бозе невольно схватил Теллера за плечо.
Теллер огляделся:
– Гляньте-ка сюда.
В самом конце помещения находился ряд металлических запирающихся шкафов. Бозе и Белфи попытались было их открыть, но пришлось воспользоваться плазменным резаком, потому что дверцы были заварены изнутри.
Одному богу было известно, какая судьба постигла остальных членов экипажа комбайна, но последние четверо умерли здесь, в этих шкафах, словно в гробах, которые они сами закрыли за собой.
Теллер смотрел на иссохшие останки внутри шкафа. «Голод, – подумал он. – Голод и жажда».
– Но почему они не вышли наружу? – Глаза Готлин были расширены от ужаса. – У них же были резаки.
– Потому, что не знали, безопасно ли снаружи, – ответила Роджерс. – Они боялись.
– Сворачиваем операцию! – приказал Теллер. – Всем немедленно вернуться на катер.
Бозе попытался было возразить:
– Но если это опять жуки, мы могли бы…
– Мы ничего не можем сделать, – твердо сказал Теллер. – Если гипотеза Роджерс верна, то мы имеем дело с внеземным хищником огромных размеров. К тому же это не единая цель, а организм, состоящий из бесчисленного множества мелких особей. Вы отличный стрелок, сержант, но сколько у вас с собой патронов? И каковы ваши шансы в стрельбе по стае космической саранчи?
– Вот дерьмо, – Бозе помрачнел.
– Компании придется засыпать планету бомбами с ядохимикатами, – заметила Роджерс.
– Всю планету? – уточнил Белфи.
– И эта странная погода, – задумчиво продолжала Роджерс. – По-моему, катастрофические возмущения в атмосфере это результат перемещения громадного роя.
– Ты это серьезно? – ужаснулся Патор.
– Сам подумай. Эти космические жуки годами спят, а потом просыпаются для цикла кормежки. Скорее всего, в прошлом они начисто объедали все на равнинах, после чего опять впадали в спячку в ожидании момента, когда восстановится растительность. Обычный жизненный цикл. Но Компания засеяла планету быстрорастущей, высокоурожайной и самосеющейся пшеницей. У жуков появился нескончаемый источник пищи. А теперь представь себе, до какого размера может вырасти рой, если ничто ему не препятствует?
– Господи Иисусе, – прошептал О’Дауд.
– Получается, что при посадке это был не ураган, – заключил Теллер. – Это была воздушная волна от прохождения роя.
* * *
Канетти подошел к краю погрузочной платформы и вытянул шею, чтобы глянуть на боковую поверхность комбайна. Он ожидал увидеть ярко-желтую краску, какой были выкрашены машины на всех фотографиях в рекламной брошюре, но поверхность машины в призрачном желтоватом свете выглядела, как неокрашенный металл. Он протянул руку и дотронулся до стены. Голый металл был шершавым, словно обработанным пескоструем.
Внезапно его накрыла тень, и Канетти глянул вверх.
Ураган возвращался. Небо почернело, видимость быстро падала. Внезапно налетел сильный порыв ветра. Стена тьмы мчалась через равнину по направлению к комбайну.
Несущееся облако мрака поднимало перед собой облака пыли и сухой грязи. Сама надвигающаяся стена представляла собой кипящую, клокочущую черную массу с редкими проблесками чего-то блестящего.