Должен позвонить одному человеку.
— А я должна взглянуть на детей. — Энн встала. — Да, а как насчет Дарралда? Когда мы к нему едем?
— Мы ужинаем там в пятницу, дорогая. Мне сегодня звонил один из секретарей лорда Дарралда.
— Значит, в пятницу. Прекрасно! — оживленно заключила Энн. — Пошли, Джералд.
— И ты тоже приглашен, Алан, — сказала леди Стрит. — Диана решительно отказывается ехать, но меня специально просили привезти тебя. Лорд Дарралд — это человек, который купил Харнворт, не помню его прежнюю фамилию, ты о нем наверняка слышал, милый, потому что ему принадлежат заводы, газеты и все такое. Он принимает у себя в загородном доме каждый уик-энд — по будням он в Лондоне — и задает многолюдные ужины. Но вечернего костюма не понадобится, потому что он сам приезжает только в пятницу вечером и не считает нужным переодеваться. Я думаю, тебе там понравится. И вот еще что, милый. — Она понизила голос, хотя теперь они остались одни. — Надеюсь, ты не намерен возвращаться на эту жалкую должность в Управлении недвижимостью?
— Да нет. Я просто так там болтался, покуда война не грянула. Хотя, что я теперь буду делать, ума не приложу.
— Вот именно. Лорд Дарралд — как раз тот человек, с которым тебе следует повидаться, и чем скорее, тем лучше. Он сказочно богат и очень влиятелен, и притом что, разумеется, довольно вульгарен, явно тянется к семействам, имеющим вес в графстве…
— Ну, мама! — рассмеялся Алан.
— В чем дело, милый?
— Ты это не всерьез, конечно? Читала, наверно, с утра старинный роман? Эдак перестали выражаться еще перед войной. Так что брось, пожалуйста. Ты хочешь, чтобы я попросил у него работу?
— Ни в коем случае. Какие глупости! Просто я подумала, если ты произведешь благоприятное впечатление — а ты, я знаю, это можешь, только не всегда хочешь, — так вот… тогда… — Голос леди Стрит зазвенел и оборвался, взмыв к туманным высотам богатства и власти. Она улыбнулась сыну. — Знаешь, да, я перечитываю Троллопа. Очень успокаивает. Попадаешь в уютный мирок Барсетшира, и нет тебе никакого дела до всех этих поляков, русских, китайцев и до того, что будет завтра. Может быть, хочешь после ужина поиграть в бридж?
— Да я, наверно, совсем разучился, и раньше-то был не ахти какой игрок.
— Это быстро вспомнится. И будет очень мило. Так что составим партию. Вместе с тобой не приехал никто из местных молодых людей?
— Двое наших стареньких. Хорошие парни. Один — Герберт Кенфорд, у его отца ферма под Кроуфилдом.
Леди Стрит свела брови.
— Да, да, припоминаю, мы, кажется, один раз купили у них индейку, по-моему, их фамилия была Кенфорд. А кто второй?
— Парень по имени Эдди Моулд. Тоже кроуфилдский. До войны работал в карьере. Силы — как у быка и примерно столько же соображения, но парень отличный, на свой лад. Через пару дней надо будет с ними повидаться, обсудить, что да как…
— Обсудить что, милый?
— Да все вот это. — Он шутливым жестом показал вокруг себя. — Какими мы вас нашли, здешнюю публику.
— Не говори чепуху, Алан. Я тебе не здешняя публика, я — твоя мать. И вообще ты говоришь как-то странно. Словно заехал в чужую страну и хочешь поделиться впечатлениями. Когда на самом деле ты просто вернулся домой и должен только продолжить свою прежнюю жизнь с того места, где ты ее оставил…
Алан покачал головой.
— Да нет. Видишь ли, на мой взгляд все это не так. Жизнь ведь не трость какая-нибудь, чтобы можно было ее оставить, а потом подобрать. Моя жизнь все это время продолжалась, внутри меня…
— Ты же понимаешь, что я хочу сказать, милый…
— Понимаю.