– А вообще должен сказать, – продолжал генеральный инспектор, – батальон Неретина, что бы там о нем не говорили, показал себя с самой лучшей стороны. Я выводил из строя командиров взводов и рот, а батальон продолжал действовать как ни в чем не бывало. Кстати говоря, нужно отметить четкость и быстроту выполнения заданий, прекрасную слаженность подразделений, и умение младших командиров принимать решения и действовать в сложной ситуации. Да, Неретин, что это вы там на крышах казарм делаете? Висячие сады Семирамиды высаживаете? Смотрите, как бы крыши не прогнили!
– Там изоляция надежная, товарищ генерал!
– А ведь это он маскировку казарм делает, Интересно, кто его надоумил? – Но вслух эту мысль генерал-инспектор высказвать не стал.
Будни
Командир саперного взвода, сероглазый крепыш с выбритой аж до сизости головой, молча вздыхал, слушая Неретина.
– Терентий Гаврилович, горсовет просил с дорогами помочь. А это нам на руку. Мы с тобой мосты поправим, дороги подремонтируем… чтоб нашему батальону маневрировать было сподручнее в случае чего. Всё делать будем по НАШИМ ТАКТИЧЕСКИМ СООБРАЖЕНИЯМ. Усек?
– Это чтобы в случае…
– Во-во! Люблю сообразительных. И, пожалуй, поговорю-ка я с полковником, чтобы тебя ротным. Ну а ты времени не теряй. Подбери по стрелковым ротам подходящих солдат человек пятьдесят от моего имени.
– А объяснять как?
– А как я тебе объяснил – просьбу горсовета выполняем.
– Николай Васильевич, а ежели мы для горсовета стараемся, то пару грузовиков и тракторов у них временно, а?
– Дело, попробую. Что то еще?
– Даже не знаю как сказать. Штабели строевого леса в трех километрах отсюда стоят.
– Знаю я про эти штабели. Они стратегические.
– Значит, никак?
– Иди, дорогой, начинай работать.
* * *
– Аккуратнее, аккуратнее работайте. Опорные столбики на один ряд переставили? – Терентий Гаврилович, подошел, потрогал, вроде прочно стоят, не шатаются. – Эти лесины везем к реке, и сразу в работу на сваи, понятно?
Саперы быстро погрузили строевой лес на горсоветовские машины. К рассвету поверх новых свай лежал настил.
Неретин понимал, что такое «одалживание» леса из стратегических запасов добром не кончится, поэтому тут же позвонил в горисполком и договорился о встрече.
– Иван Павлович, за машины спасибо. Щебень ваш тоже очень кстати. Тут только одна заковыка: у вас на основных дорогах четыре моста, и все подгнившие. Нет, нет, не спорьте. Я их лично осмотрел. Отремонтировать там или просто заменить эти мосты для нас не наука, хотя… кое-какая рабочая сила от вас может потребоваться. Беда в другом – лес строевой нужен.
– А где ж я тебе его возьму? Смешно, конечно. В лесу живем – леса не имеем.
Николай Васильевич дипломатично молчал.
– Хотя, хотя есть одна идея…
На внеочередном заседании горсовета было принято решение об устройстве противопожарных просек. Нужда в воровстве стратегического леса отпала.
* * *
– Николай Васильевич, мне тут доложили, что ты подъезды к нашей больнице ремонтируешь, – предгорисполкома улыбался, – Никак к нашей главврачихе подъезжаешь, а?
– А что, Иван Павлович, интересная женщина?
– Хирург хороший, а так строгая. А ты с ней еще не познакомился?
– Пока нет. Ну уж раз ты говоришь, интересная, познакомлюсь.
– Познакомься, познакомься… А у меня к тебе дело. Призывников наших к себе возьми, а то пошлют их черт-те куда, а они здесь нужны будут.
– Значит тоже душа не на месте?
– Не на небе живем.
– Хорошо, поговорю с комполка, а ты с военкомом согласуй.
До начала войны оставалось меньше года…
* * *
– Товарищ главврач, дорогу новую принимайте.
– А у меня товарищ майор имя есть, – кареглазая красавица с копной темнорусых волос улыбалась.
– Извините, разрешите представиться, Неретин Николай Васильевич, командир расквартированного здесь батальона.
– Так то лучше. Шнейдерман Галина Вениаминовна, главврач местной больницы. Дорога прекрасная. А то мы всё мучились. Как больных привозили, так их на этой дороге так трясло, что прямо сердце кровью обливалось.
– Если Вас это не очень затруднит, Галина Вениаминовна, я бы хотел осмотреть хирургическое отделение вашей больницы.
– Пожалуйста. Буду только рада. А почему именно хирургическое?
– Как вам сказать, военные пациенты чаще всего нуждаются именно в хирургии. Ну и еще, пожалуй, контузии …
– Фитиль приняла, товарищ комбат. Немедленно займусь, у меня и учебники по военно-полевой хирургии есть.
– Прекрасно. Вы ведь военно-обязанная, не так ли?
– Капитан медицинской службы запаса. Разговор то у нас какой-то направленный получается.
– Что поделать, я человек военный.
– Разрешите вас пригласить на чашку чая. У меня краснодарский сорт есть.
– Что-то новенькое.
– Говорят, недавно вывели. Мне его в райкомовской столовой презентовали. – Галина Вениаминовна поставила на стол чайничек, чашки и блюдца севрского фарфора. – Заметив удивленный взгляд Неретина, – это семейное, – и печально добавила, – всё, что осталось. – И тут же перевела на другую тему: «А вы в чае разбираетесь?»
– На КВЖД китайские друзья научили. Я оттуда аж три фунта высшего сорта привез. Сестренка его только по выходным заваривала.
– А почему в прошедшем времени?
– Машенька моя сейчас на Урале живет. Замуж там вышла.
– А вы?
– Как-то вот так, не получилось. То Китай, то Испания, то еще чего.
– «Еще чего» – это что? Ой, извините, я, кажется, в душу с калошами залезла!
– Да нет, ничего. Спасибо за чай, за беседу. Да, вы мои матримониальные обстоятельства выяснили. А вы, извините за нескромный вопрос, Шнейдерман по мужу?