Группа армий «Юг» (командующий генерал-полковник фон Рундштедт, начальник штаба генерал Манштейн) располагала существенно бо́льшими силами. В ее состав входило три армии: 14-я (генерал-полковника Листа), 10-я (генерал-полковника Рейхенау) и 8-я (генерал-полковника Бласковица). Всего группа армий насчитывала восемь пехотных и четыре бронетанковых корпуса, в том числе пятнадцать кадровых пехотных дивизий, три горнострелковые дивизии, восемь вновь укомплектованных дивизий, а также значительную часть механизированных соединений: четыре бронетанковые, четыре легкие и две моторизованные пехотные дивизии. Итого тридцать шесть дивизий.
Группа армий осуществила развертывание 14-й армии в промышленной области Верхней Силезии, Восточной Моравии и Западной Словакии; 10-й армии в Верхней Силезии в районе Кройцберга и южнее; 8-й армии в Центральной Силезии восточнее Эльса. Ее задача состояла в том, чтобы разгромить врага в большой излучине Вислы и в Галиции, совершить прорыв к Варшаве крупными моторизованными силами, как можно быстрее на широком фронте захватить переправы через Вислу, а затем в соединении с группой армий «Север» уничтожить остатки польской армии.
Расстановка немецких и польских сил
Расстановка сил и оперативный план польской армии
В мирное время Польша обладала тридцатью пехотными дивизиями, одиннадцатью кавалерийскими бригадами, одной горнострелковой бригадой и двумя моторизованными (бронетанковыми) бригадами. Кроме того, она располагала несколькими полками пограничных войск, большим количеством батальонов национальной обороны и военно-морскими соединениями, сосредоточенными в районе Гдыня – Хела.
Иными словами, в общей сложности она владела довольно значительными силами. Однако вооружение польской армии в основном относилось еще ко временам Первой мировой войны, а военно-воздушные силы примерно в тысячу самолетов тоже не отвечали современным требованиям.
По расчетам немецкой стороны, Польша должна была удвоить количество дивизий в случае войны, хотя представлялось сомнительным, что у нее имеется необходимое вооружение. По данным фон Типпельскирха в его «Истории Второй мировой войны», до начала военных действий Польша укомплектовала полков ровно на десять резервных дивизий, однако и после этого ей, по-видимому, не хватило времени сформировать из полков дивизии, как было запланировано. Однако в ходе кампании немецкой разведке все же удалось установить ряд польских резервных дивизий.
Польское командование сухопутных сил распределило войска следующим образом.
Вдоль восточнопрусской границы, перед рубежом Бобр – Нарев – Висла были развернуты:
1) Оперативная группа в составе двух дивизий и двух кавалерийских бригад между Сувалками и Ломжей;
2) Модлинская армия в составе четырех дивизий и двух кавалерийских бригад по обе стороны от Млавы.
В коридоре расположилась Поморская армия, включавшая пять дивизий и одну кавалерийскую бригаду.
У германской границы от Варты до словацкой границы сосредоточилось три армии:
1) Познанская армия в составе четырех дивизий и двух кавалерийских бригад в западной части Познанского воеводства;
2) Лодзинская армия в составе четырех дивизий и двух кавалерийских бригад в районе Велюни;
3) Краковская армия в составе шести дивизий, одной кавалерийской и одной моторизованной бригады между Ченстоховой и Новы-Таргом.
За последними двумя армиями стояла Прусская армия в составе шести дивизий и одной кавалерийской бригады в районе Томашув – Кельце.
Наконец, Карпатская армия в эшелонированном построении, составленная в основном из резервных частей и батальонов национальной обороны, должна была прикрывать глубокий фланг вдоль карпатской границы.
Резервная группа (армия генерала Пискора), включавшая три дивизии и одну моторизованную бригаду, оставалась на Висле в районе Модлин – Варшава – Люблин. Кроме того, восточнее Буга уже в ходе кампании была сформирована независимая Полесская группа, вероятно для обороны от нападения со стороны России.
Как оказалось впоследствии, когда началось немецкое наступление, Польша еще не закончила развертывания своих сил, и, видимо, поэтому оно так и не было доведено до конца в соответствии с вышеизложенным планом.
Несколько замечаний о развертывании польских сил
Трудно определить, в чем состояли стратегические цели развертывания польских сил, если только в его основе не лежало желание «закрыть все» и ничего не отдавать добровольно. Обычно такой образ действий приводит к поражению более слабой стороны. Всего через несколько лет Гитлеру пришлось убедиться в этом на собственном опыте, но он не вынес из него никаких уроков.
Итак, сложность стратегического положения Польши, заключавшаяся в слабости польских вооруженных сил, а также в особенностях границы, которые давали Германии возможность наступать с двух, а позднее и с трех сторон одновременно, была совершенно очевидна. И если польское Верховное командование все же отважилось на попытку «удержать все», это показывает только то, как трудно совместить психологические и политические сдержки с твердо установленными военными фактами.
Вероятно, за исключением маршала Пилсудского и еще нескольких трезвомыслящих политиков, никто в Польше не отдавал себе полного отчета, в сколь опасной ситуации оказалась страна в результате необоснованных территориальных претензий к соседним государствам – России и Германии. При этом Польша насчитывала всего лишь 35 миллионов жителей, из которых поляков было только 22 миллиона, а остальные принадлежали к немецкому, украинскому, белорусскому и еврейскому меньшинствам, которые без исключений в той или иной степени подвергались притеснениям.
Кроме того, Польша, полагаясь на французских союзников, в годы военной слабости Германии (и Советского Союза) слишком долго мечтала о возможности атаковать Германское государство. Одни желали бы напасть на изолированную Восточную Пруссию или – в результате пропаганды Польской повстанческой лиги – на немецкую Верхнюю Силезию; другие даже обдумывали поход на Берлин либо по кратчайшему пути через Познань и Франкфурт, либо, после захвата Верхней Силезии, путем наступления на столицу западнее Одера.
Конечно, эти мечты потерпели крах сначала в результате строительства немецких укреплений в Восточной Пруссии и бассейне Одер – Варта, а позднее перевооружения Германии. Но маловероятно, чтобы агрессивные идеи подобного рода полностью исчезли из головы польских политиков и военных, рассчитывавших на одновременное наступление французов на западе. Хотя изложенный выше план развертывания сначала мог иметь оборонительный характер, можно допустить, что его целью также было обеспечить возможность для наступательных действий впоследствии, как только Франция окажет реальную помощь.
Что до остального, то у польского Генштаба не было собственной военной доктрины, которая формируется в результате многолетнего опыта. С одной стороны, поляки по характеру более склонны к нападению, чем к обороне. Можно предположить, что в умах польских солдат все еще бродили, хоть и подсознательно, романтические представления старинных времен. К слову, мне вспоминается виденный как-то портрет маршала Рыдз-Смиглы, изображенного на фоне атакующих кавалерийских эскадронов. С другой стороны, недавно созданную польскую армию обучали французы. От них польские военные едва ли могли почерпнуть умение действовать быстро и гибко в силу того, что с 1918 года французская военная мысль основывалась на опыте позиционной войны.