– Ветеран, – перебил девушку Клев. – Просидеть двадцать лет в каструме – и ты ветеран.
Лар Элий не ответил, но вот Луций Веллий не сдержался.
– Уж кому, как не дакам, знать, что Пятый Македонский легион никогда не сидел в каструме. – Луций произнес слова медленно и четко, наисладчайшим голосом. – И уж ты реши, Клев, головорезы мы или отсиживающиеся за стенами крепости трусы.
– Мои люди давно уже в мире с Римом. – Тит Патулус примирительно поднял скифос. – Так что…
– Помолчи, Клев Лонгин, – холодно и безразлично проговорила Титания.
Лар видел, что Луций подавил смешок. Если бы римская девушка… Впрочем, незамужняя римлянка из хорошей семьи никогда бы не оказалась за одним столом с мужчинами, которые не были ее родственниками. Титания сейчас занимала место хозяйки дома, матроны. Но даже матрона не посмела бы вмешаться в разговор мужчин без приглашения, тем более перебивать мужчин. Судя по реакции Клева, девушки из даков себя так тоже обычно не ведут, однако Титании было все равно. Девушка смело и уверенно встретила разъяренный взгляд Клева, отщипнула еще одну виноградинку, отправила ее в рот и медленно облизнула верхнюю губку. Совершенную, мягкую, розовую губку. Иногда, Лар знал, Луций Веллий сожалел, что интересы сохранения мира мешали ему попытаться завоевать благосклонность прекрасной Титании. Правда, ходили слухи, что дева не склонна принимать знаки внимания ни от кого. Амазонка, одним словом. Видимо, греки все же не полностью выдумали племя воинственных женщин.
Она действительно достойная наследница. Тит Патулус стареет. Конечно, он еще силен, но вскорости превратится в старика. Можно ли сказать, что старость делает нас неспособными к делам? К каким именно? К тем, которые свойственны юношеству и требуют силы. Но разве не существует ничего, к чему был бы способен старик, что можно было бы делать при здравом уме и ослабленном теле?..
– Благородный Лар Элий… – обратилась Титания к гостю.
– Мой род древний, но все же не патрицианский. Элии. Ко мне правильнее обращаться «почтенный Лар Элий». – Он покачал головой и склонился в поклоне. – Прости, что прервал.
– Не имеет значения. – Титания отложила виноград и изменила позу так, что Лару пришлось едва не свернуть шею, чтобы видеть ее лицо. Ничуть не показав, что заметил эту уловку, Лар Элий сел и облокотился на изголовье клинии. Его лицо оказалось буквально на расстоянии вытянутой руки от струящегося шелка туники, прикрывающей грудь амазонки.
– Почтенный Лар Элий. – Титания положила руки на колени; белые кисти, чуть тронутые нежным загаром, казалось, источали лунный свет, оттеняемые черным шелком. – Несмотря на то что у Клева Лонгина есть свое особое мнение, к которому мой отец склонен прислушиваться, в какой–то мере, я считаю, что Патависса способна противостоять любым готским ордам, что бы по этому поводу ни думал Спанторих, будь он трижды проклят. Нам нужно только немного времени и немного помощи. Ничто не приближает человека к богам настолько, как совершение добрых дел.
– Какого рода помощь вам требуется? – Лар с трудом оторвал взгляд от тонких, но сильных пальцев Титании.
– В основном нам нужны люди, которые знают, как строится каструм. – Титания произнесла это так, словно просила прислать пару повозок с камнем, а не построить крепость. Подумаешь, какая мелочь.
Лар Элий и Луций переглянулись. Когда Тит Патулус прислал именное и настойчивое приглашение посетить пир в его доме, Лар Элий попытался предположить, что именно попросит вождь и что предложит взамен, но такого он даже представить не мог.
– Мне нужно это обдумать. – Лар Элий взглянул на Тита. – Вождь?
– Титания говорит от моего имени. – Тит Патулус вздохнул и жестом приказал налить себе вина.