– И не будем больше о делах. Наслаждайтесь прекрасным вечером. Веселитесь и отдыхайте.
Все, как по команде, оживились и принялись веселиться.
___
Титания решила, что пора удалиться. Мужчины! Веселье набирало обороты, слуги подливали вино, у гостей ярко блестели глаза, а голоса становились все неувереннее и громче. Пить вино так же вредно, как принимать яд. Скоро все станут похожи на свиней, никакой Цирцеи не понадобится, только вино, вино, вино. Титания сама достаточно выпила сладкого крепкого напитка, в голове немного шумело, а ночной воздух, казалось, пульсировал. Пусть мужчины продолжают без нее. Возможно, и есть что–то хорошее в римских обычаях, когда незамужняя не может войти в пиршественный зал: это оберегает ее от подобных зрелищ.
Девушка незаметно выскользнула из триклиния и прошла через анфиладу парадных помещений в перистиль. Сюда почти не доносились звуки пира, а воздух был чистым и свежим, яркая луна заглядывала во двор, серебря листья лимонных деревьев и цветущих кустов. Тихо журчал фонтан, рассыпаясь сотнями струй расплавленного серебра. Титания села на скамейку у маленького прудика, куда вливалась вода из фонтана, и накинула на голову гиматий. Хотелось тишины и одиночества.
Лар Элий даже ее не узнал, так Титании показалось. О, небеса, почему, почему она не может спокойно смотреть на римлянина? В его волосах появилась седина. Сколько ему лет? Как он жил эти пять лет?
Пять лет.
Титания отлично помнила, как он впервые появился в доме ее отца: римский воин в красном плаще, со шлемом с конским хвостом и в сопровождении солдат, несущих знак легиона. Титании тогда было всего одиннадцать, но она уже училась сражаться, и все, связанное с войной и оружием, очень ее интересовало. А Лар Элий Север казался воплощением воинской доблести, преданным и ярым служителем Марса. Римлянин не обратил ни малейшего внимания на одетую как мальчик девчонку с деревянным мечом, а ей потом еще долго снился его алый плащ… и его ноги, закованные в медные поножи. И белый край парадной туники, взметнувшийся, когда он резко повернулся, направляясь на выход.
Потом он часто появлялся в их доме, в основном по поручению Сарбонна или командира легиона, и каждая такая встреча надолго лишала подрастающую девушку сна. Ни один парень, ни один мужчина из даков не мог сравниться с римлянином в силе, в военном мастерстве, в… спокойствии. Эта сдержанность и уверенность очаровывали Титанию больше всего. А потом он стал реже появляться в их доме, и Титания узнала, что Лар Элий Север больше не служит префектом лагеря, что он вышел в отставку и увел с собой когорту ветеранов. Он получил долину и рудники, поселился там… И к нему приехала жена.
Римлянин был женат уже более десяти лет. До его отставки жена, Верания Септимия, жила в Риме. Титания плакала несколько дней, прячась в саду от всех домашних. А потом занялась тренировками, часами изнуряя себя и своих учителей. Хуже всего стало, когда Ульпия, ее любимая мачеха, принялась приглашать Веранию в дом, проводить с ней время и привлекать к этим женским посиделкам Титанию. Это называлось «набираться манер». Да кому вообще нужны эти манеры? Она желала быть воином, но Ульпия постоянно напоминала ей, что пока нет наследника, ее, Титании, судьба – выйти замуж, чтобы ее муж стал правителем и вождем. Титанию это просто бесило. Но отказаться от посиделок она не могла, приходилось терпеть. И больше всего Титанию выводило из себя, что жена Лара Элия оказалось очень милой и умной женщиной, очень. Она была красива, хотя и не молода, ей уже исполнилось тридцать. Она с удовольствием и радостью приносила Титании книги, секретничала по–женски с Ульпией, смешила Тита. И благодаря ей Титании удавалось хоть мельком увидеть Лара Элия Севера. И она замечала, что с женой он совсем другой человек. Он даже улыбался. Улыбался Верании. Только ей – и никому больше во всем мире.
Как же Титания ей завидовала! А потом стало известно, что Верания погибла.