– Это подарок от Петра Петровича! Каждый заходит в одну из дверей. Ну, пошли! Выходить, когда замигает красная лампочка. Чего стоите?
Садык первым шагнул вперед и потянул на себя дверь. Потом Муха, Бизон и все остальные. Николай открыл свою дверь и очутился в полумраке комнаты, в центре которой стояла огромная кровать с балдахином. На кровати лежала очень красивая обнаженная блондинка лет двадцати. Увидев его, она приподнялась и ласково произнесла:
– Милый, я так тебя ждала! Проходи скорее, я соскучилась!
Николай подошел к девушке. Она была совершенна – красивое лицо, руки, великолепная грудь. Блондинка встала и начала расстегивать его спортивную куртку. Он спросил:
– Как тебя зовут?
– Анжелика. О, милый, я вся горю! Раздевайся!
Мужчина в нем не умер, поэтому очень скоро комната наполнилась стонами девушки. Позже, отдыхая, Николай взглянул ей в глаза. В этих красивых фиалковых озерах можно было утонуть. Она с теплотой посмотрела на него:
– Милый, я хочу еще!
Гомельский улыбнулся и ответил:
– Мы как индивидуумы не можем пародировать тенденции парадоксальных эмоций! Понимаешь, Анжелика?
Ответа не последовало. Девушка, по-прежнему улыбаясь, влюбленно смотрела на него. Николай позвал девушку еще раз. В это мгновение, сохраняя улыбку и не меняя позы, она закатила вверх глаза и застыла так секунд на десять, а потом выдала неожиданную, но вполне подходящую по смыслу булгаковскую реплику:
– Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может и умно, но больно непонятно!
Николай засмеялся. В интеллектуальной базе, заложенной в проститутку-андроида нашлась такая фраза! На стене замигал крошечный красный диод: время вышло. Он погладил девушку по волосам и стал одеваться. Мозг-компьютер Анжелики, вероятно, преодолел ступор, так как она спросила:
– Милый, ты уходишь? Я хочу еще!
Николай, улыбнувшись, ответил:
– Детка, в другой раз!
Он вернулся в круглый зал, где уже стояли его товарищи по команде, полные впечатлений от встречи с дамами. Затем их развели по камерам. Танк поинтересовался:
– Ну, куда вас водили?
– К проституткам.
– Да ладно!
Сосед оживился:
– И как? Красивые?
– Красивые. Почти не отличить от живой.
– В смысле?
Николай пояснил:
– Роботы, андроиды. Но выглядят великолепно.
Танк ухмыльнулся:
– Эх, я бы сейчас тоже…
Гомельский улёгся на свою кровать, заложив руки за голову. Танк спросил:
– Скажи, блондинка или черненькая?
– Блондинка.
Танк задумчиво произнес:
– Вот я мечтал – тормозну инкассатора, хапну денег и с какой-нибудь блондинкой рвану к морю. Не вышло. Схватили и усыпили.
Он помолчал немного, потом задал вопрос:
– А ты о чем мечтал, Историк?
Николай не хотел ничего отвечать, не хотел ворошить прошлое, поэтому легонько захрапел. Танк приподнялся на локте:
– Уснул что ли? Ну, ладно…
Ночь перед играми прошла на удивление хорошо. Гомельский спал как младенец. Сны не беспокоили. Вероятно, помогло равнодушие, с которым Николай относился к предстоящему бою. Надо сказать, что в его товарищей, принимавших такое отношение за несокрушимую уверенность, это вселяло большой оптимизм.
– Погляди на Историка, – шептались бойцы, – Спокойный как удав. Нервы, наверное, как канаты!
Наступило утро выступления. Объявили пятиминутную готовность. Танк крепко пожал протянутую Гомельским руку:
– Ни пуха, ни пера, Историк!
– К черту!
Уже стоя на пороге камеры Николай вдруг сказал:
– Я мечтал жить в Греции, проводить раскопки и возвращать людям древние города. И совсем не хотел, чтобы мне указывали, где и как жить, а я, как баран, покорно блеял и подчинялся только потому, что кому-то понравилось место, на котором стоит мой дом. За это и поплатился…
Он грустно ухмыльнулся и вышел.
Глава 6
Девять гладиаторов и конвой вышли во двор, где их ожидал транспорт – та же тарелка, что доставила заключенных сюда из «спальни», как окрестили тюрьму. Трофим, кивнув на транспорт, тихо заметил:
– О, наш звездолет прилетел!
Охранник буркнул:
– Тихо!
Трофим огрызнулся:
– А что ты сделаешь? Не пустишь меня на арену? Сам, что ли, полезешь кишки выпускать?
Охранник ответил:
– Вот вернешься, поговорим!
Трофим мрачно пробормотал под нос:
– Ага, поговорим!
Их провели в салон, где они пристегнулись ремнями в креслах. Охранники заняли позиции у дверей выходов. «Звездолет» бесшумно взлетел и помчался. Все бойцы молчали, задумчиво глядя в иллюминаторы, за которыми ничего нельзя было разглядеть из-за большой скорости. Через несколько минут транспорт пошел на посадку. Охранники поднялись с мест. Бизон встал первым и деланно весело заявил
– Ну, что, пацаны, погнали!
Их провели по коридору, на лифте опустили на один уровень ниже и оставили в просторной раздевалке. У стен стояли девять вешал с различными доспехами. Охрана запретила подходить к ним. Через минуту появился ланиста Петр Петрович, который бодро приветствовал бойцов:
– Ребята, не подведите! Я в вас верю. Оглашаю список: одиночники бьются так: заключенный Петров – гопломах, заключенный Мухин – провокатор. Готовьтесь!
Тарзан и Муха направились к вешалам с доспехами.
Ланиста продолжил, обращаясь к остальным::
Так, теперь вы.
Он огласил список: команда состоит из одного гопломаха, димахера и галла, двух сагиттариев и двух провокаторов. С лучниками и галлом все было понятно и так. А вот с бойцами на мечах сразу определиться не смогли и решили бросить жребий. Николаю выпал димахер, Бизону – гопломах, Садык и Таран стали провокаторами. Ланиста сказал, что новой информации у него нет. Идея прежняя – битва трех команд сразу, штурм крепостей. Таран спросил, есть ли что-то по сюрпризу, о котором говорил Петр Петрович. Ланиста отрицательно покачал головой. Он еще раз напомнил, как ждет от бойцов победы и ушел. Гладиаторы направились к вешалам. Переодевшись, Николай оглядел товарищей по команде. Садык и Таран выглядели устрашающе в сверкающих шлемах и кирасах. Димахеру полагалось иметь только поножи. Зато он мог легко двигаться. Гопломах Бизон тоже быстро переоделся. На ногах у всех были сандалии. Муха заметил, вызвав общий хохот:
– Симпатичные босоножки!
Затем охранники перевели их в соседнее помещение с высокими сводчатыми потолками. В центре стоял стол, заваленный оружием. У одной из стен начинались ступеньки, упиравшиеся в арочный проем, закрытый решеткой. Два охранника встали около нее с оружием на изготовку. Из проема доносился шум трибун, по которому становилось понятно, что это выход на арену. Николай сразу выбрал два положенных ему гладиуса и положил мечи в ножнах перед собой. На прикрепленном к стене видеоэкране шла трансляция мега-проекта «Колизей». Среди этих стен крупной каменной кладки создавалось впечатление, будто ты действительно находился в подземельях античного театра, и огромный монитор выглядел совершенно инородным предметом. Трансляция показывала трибуны, заполненные до отказа радостными и возбужденными зрителями. Периодически камера пробегала по арене. Гладиаторы внимательно присматривались к месту сражения. Огромная площадка была засыпана песком. Четыре большие арки на противоположных сторонах стадиона служили выходами на поле боя. Бизон кивнул на вооруженных охранников, стоящих по периметру:
– Сколько их поставили! Не иначе роту целую привели.
Тарзан со смехом прокомментировал:
– Ты же натренированный убийца! Вдруг пойдешь на рывок, кто тебя остановит? Зрители?
Все засмеялись. От Николая не укрылось, что Бизон неожиданно серьезно посмотрел на Тарзана и спросил:
– Думаешь, я собираюсь бежать? Я, по-твоему, идиот, что ли?
Муха внимательно взглянул на Бизона и поспешил разрядить обстановку:
– Отсюда рванешь, пожалуй! Ха-ха! В один миг превратят в труху.