Монастырь Архангелов в Каппадокии
Этот монастырь, расположенный в горах Тавра в малоазийской области Каппадокия, был основан в IV в. По преданию, здесь в 325 г. останавливалась равноапостольная царица Елена, уже в преклонных годах совершившая путешествие в Иерусалим для обретения Честного древа Креста Господня. Однажды во время ночлега явился ей во сне вождь небесного воинства Михаил с вестью, что скрытый на Голгофе святой Крест извлечется ею из земли. Обрадованная этим известием, мать императора Константина обещала архистратигу воздвигнуть храм на месте его явления. «Не здесь, не здесь, – ответил ей посланник Божий, – а там, на месте, поросшем тернием, куда я сам тебя поведу, построишь обитель в честь архангелов и всех бесплотных сил, которые хранят человека и споспешествуют праведнику стоять в правоте».
Проснувшись, царица увидела над собой огненное тело в виде звезды, носящееся по воздуху. Эта звезда и направила ее путь через тернии, а потом остановилась над местом, где лежал один камень. Передала она ему часть своего небесного света и стала подниматься все выше и выше, пока совсем не скрылась из глаз. Престол архангелов в монастырском храме по преданию поставлен на месте, указанном царице; а камень подняли с земли и вделали в стену храма так, чтобы можно было видеть обе его стороны (противоположные), различающиеся между собой по цвету.
Когда Каппадокию завоевали турки, тогда еще, вероятно, существовали и другие памятники, возведенные царицей Еленой, потому что не только сам монастырь, но и прилегающие к нему места получили турецкое название Агилин, по произношению напоминающее греческое Агиа-Елени (святая Елена).
Некогда обитель наслаждалась безмятежным покоем и благоденствием под державой благочестивых греческих императоров, из которых восемь носили имя Михаил. Не только Царьград – Константинополь делал в монастырь щедрые вклады, но и жители Кесарии, тогда еще многолюдной и состоящей из одних христиан. Множество паломников привлекал воздух, которым дышала равноапостольная царица Елена. Их манили места, где она шествовала под предводительством архангела Михаила. Под широкими листьями пальмы они любили собираться в праздничные дни, чтобы послушать рассказы старцев-иноков о прошлом края – от того самого времени, когда его посетила царица Елена. Кто не мог из-за немощи совершить путешествие в святой град Иерусалим, тот шел с посохом в руках к Агиа-Елени и благоговейно касался порога святого храма, который был открыт днем и ночью, потому что иноки монастыря ежечасно славили Триединого. Монастырская братия встречала инока, кто бы он ни был, у святилища со святой водой – в честь святой царицы Елены, положившей начало обители. Так продолжалось до нашествия турок.
Падение Византийской империи коснулось Каппадокии и ее жителей, вместе с которыми пострадали и иноки монастыря Архангелов. Некоторых из них убили, другие подверглись жестоким истязаниям, а сама святая обитель была разграблена. Ее не стерли с лица земли, не превратили и в караван-сарай – турки с должным уважением относились ко всему, что носило имя и память святой царицы Елены. В 1821 г., когда восстали греки, возобновились гонения турок на христиан. По жестокости своей эти гонения напоминали времена императора Диоклетиана, и все же одно греческое семейство спаслось только потому, что обреченный на смерть ребенок позвал на помощь свою няню по имени Елена.
Иноки монастыря Архангелов претерпели много бед: от меча, голода, землетрясений и по другим причинам. Например, в 1827 г. во время сильного землетрясения в главном храме монастыря обрушился свод, были повреждены один придел и 70 братских келий. Придел этот был посвящен святым бессребреникам Косме и Дамиану и сюда приходили даже больные турки ради чудесных исцелений, совершавшихся здесь в разное время.
После землетрясения братия начали собирать камни и запасать материалы для восстановления обители. Но работа подвиглась медленно, так как монахи привыкли к иным иноческим подвигам. Рабочих рук недоставало, к тому же для восстановления монастыря нужны были опытные мастера. И тогда отец Анфим, бывший тогда настоятелем, сделал заем у турка-ростовщика. С этого времени, несмотря на вклады благочестивых людей из Кесарии, монастырь впал в долги. К тому же неурожаи нескольких последующих лет лишили обитель средств, на которые она воспитывала детей семи окрестных селений. 60 мальчиков получали в монастыре Архангелов все содержание и одежду, но главное – в них взращивались семена христианских добродетелей и благочестия. И долго не было ни средств, ни даже надежд, чтобы увеличить число воспитанников и поощрить их к наукам.
В 1847 г. Каппадокию посетил известный русский путешественник П. А. Чихачев, который сообщил о бедственном положении иноверцев российскому посольству в Константинополе. А оно, в свою очередь, исходатайствовало у императора Николая I всемилостивейшее дозволение на прибытие в Россию для сбора средств тогдашнего настоятеля обители – архимандрита Порфирия. В Санкт-Петербурге ему была дана от Святейшего синода книга, в которую вносились пожертвования от благочестивых людей.
Архимандрит Порфирий предполагал (в зависимости от собранной суммы) уплатить с процентами лежавший на монастыре долг, устроить училище во имя святого Василия Великого – иерарха Кесарии Каппадокийской и вселенского учителя, в память царицы Елены устроить от соименных им русских серебряную дарохранительницу. К тому же он хотел приобрести 12 икон (на каждый месяц года) с ликами святых греческих и российских, устроить церковную утварь и одежды для священнослужителей.
Благочестивая великая княгиня Елена Павловна, соименная с равноапостольной царицей Еленой, принесла в дар монастырю Архангелов ценную церковную утварь и высоким покровительством своим положила начало возрождению монастыря, посвященного бесплотным силам небесным.
Монастырь Живоносного источника в Балуклии
В окрестностях Константинополя, в 7 км от центра города, находилась небольшая, но прекрасная роща, в которой росли кипарисы и платаны. С древних времен чудесное место это, называемое Балуклией, посвящалось Пресвятой Богородице. Посреди него находился источник, от которого благодатью Божьей совершалось много чудес. Место это располагалось за пределами древней городской стены, которую не раз разрушали, причем русский князь Олег даже повесил на ней свой щит. Но долгое время место это оставалось неухоженным, отчего источник засорился, а потом и само место заглохло от множества кустарников и накопившейся тины, которая препятствовала течению воды.
Однажды проходивший здесь воин Лев Макелл, воевода императора Маркиана, увидел слепого человека, блуждавшего по непроходимым местам и не знавшего куда идти. Он подал слепцу руку и повел его по тропинке, но тот от сильного утомления и дневного зноя очень хотел пить. Они приблизились к густому лесу. Слепец от жажды так ослаб, что не мог даже стоять. Лев посадил его в тень, а сам отправился на поиски воды. Однако он долго не мог найти хоть какого-нибудь источника и, опечаленный, уже решил вернуться к слепому.
Но тут в вышине раздался голос: «Лев, не печалься! Вода, которую ты ищешь, близко. Обернись назад и отыщешь ее». Лев как будто и сам сделался слепым: долго осматривался кругом, но воды не находил. И тут он вновь услышал тихий и приятный голос, не только называющий его по имени, но и предсказывающий царское достоинство: «Император Лев! Войди в эту густую и тенистую рощу – и найдешь воду; почерпни этой воды и утоли жажду слепого. А потом помажь илом его глаза. Кто Я, здесь живущая, ты скоро узнаешь. Устрой Мне на этом месте храм, в нем Я буду внимать молитвам и подавать желаемое всем, с усердием и верой сюда притекающим. Ничто не сильно будет противиться Моей власти: болезнь ли неисцелимая, демонское ли наваждение или что другое – только бы просили Меня благоговейно».