ГЛАВА ПЕРВАЯ
Барретт Саттон никогда не был особо романтичной натурой. Вообще-то он мог изобразить восхищение, когда того требовала необходимость, но обычно избегал подобного рода ситуаций.
К несчастью, свадьбы являются как раз такими ситуациями. И сейчас, после нежелательно-го для него перевода из криминального отдела газеты в раздел светской хроники, его работа со-стояла как раз в описании всех мельчайших подробностей бракосочетаний. А уж в Далласе, штат Техас, такие выдающиеся светские мероприятия, как свадьбы, прямо-таки изобиловали вычурными деталями.
Он терпеть этого не мог. Хуже того, Барри прекрасно подмечал и выбирал именно те дета-ли и подробности, о которых стоило написать. Он же профессионал, он умеет делать все. Но ес-ли не допускать ляпов, не путать имена и не давать ужаснейшие описания свадебных нарядов, возможно, он никогда не вернется в криминальную хронику «Даллас Пресс».
Но именно эта свадьба – не тот случай, когда можно допустить ошибку или что-то перепу-тать. Это бракосочетание Шипли-Харгроув. Да-да, невеста – та самая Сара Шипли, больше из-вестная как Салли. Не случайно светские репортеры облачились в траур. Ну как же! Любимая героиня желтой прессы остепеняется.
Очевидно, мисс Шипли решила, что довольно быть объектом светских сплетен, пора уж взяться за ум.
Во время бурных денечков Салли, Барри Саттон еще не был светским репортером, поэтому кое-кто из коллег даже разозлился на него, когда именно он получил задание освещать репетицию свадьбы и саму свадьбу.
До какой жизни он докатился! Профессиональная зависть из-за живоописаний кружев, бу-кетов и кремового торта.
Нет, не говоря уж о самоуважении, он должен вернуть свою прежнюю работу, причем до того, как растеряет все свои старые связи и контакты. Ему потребовались годы, чтобы проник-нуть в мир, где информаторы доверяли ему. Теперь же, вместо того чтобы ночами просиживать в барах, вслушиваться в обрывки разговоров и подкупать барменов и охранников, он пьет теплое шампанское и силится придумать что-нибудь свеженькое, чтобы описать свадебный торт и белое платье невесты.
Сегодня пятница, и вечером предстоит холостяцкая вечеринка, ни больше, ни меньше. Но разрази его гром, если он не вернется в криминальную хронику «Даллас Пресс» после этого тайм-аута на скамье штрафников. Обычно репортеров ценят за быстрый сбор и опубликование информации. Ошибка же Барри заключалась в том, что кое-какую информацию он сообщил сна-чала полиции. Более того, высказал верную догадку в деле, где был замешан один конгрессмен, но именно его, Барри Саттона, «Пресс» сделала козлом отпущения и примерно наказала, переве-дя в отдел светской хроники. Что ж, тут уж или пан, или пропал.
Семейство невесты было из толстосумов. Про таких говорят: «денежный мешок». Насчет жениха неизвестно. Вообще он «темная лошадка». Тут для Барри могло быть что-нибудь инте-ресное. Есть у него в запасе пара-тройка вопросов, может, он кое-что и раскопает.
Он подъехал к церкви – доброму старому Сент-Эндрю. Какая у него тут свадьба по счету? Двенадцатая? И все днем. С марта до начала июня солнце светит прямо сквозь цветные витражи. Очевидно, архитектор сделал это намеренно, чтобы свадебный день был по-настоящему великолепным.
Барри припарковался на стоянке возле заднего входа. Это давало ему возможность быстро смыться, если потребуется. Пусть даже кто-то назовет это привычкой, пережитком из его про-шлых криминально-репортерских дней.
Он выключил зажигание и стер налипшую пыльцу – ох, уж эти цветущие деревья! – со щитка своего полностью восстановленного красавца «форда-мустанга» 1969 года. Ему требова-лась приличная тачка, чтобы вращаться среди богатых и знаменитых. А поскольку ничего доро-гого он не мог себе позволить, то удовлетворился классической машиной.