Рональд открыл ящик бюро и бросил туда письмо. По окончании дневных занятий он отправился в клуб, но весь вечер был не в духе.
Прошла неделя. Рональд написал коротенькое письмо жене.
«Я здоров и дела идут, по обыкновению, хорошо».
Он переслал два или три письма, адресованных на имя мистрис Рональд, Никаких известий не было из Рамсгэта. «Они, вероятно, веселятся, – подумал он. – Дом кажется пустынным без них, я пойду в клуб».
Он просидел там дольше обыкновенного и много пил в этот вечер. Вернулся домой в час ночи, отпер дверь двойным ключом и отправился спать на верх.
На туалетном столе лежало письмо. – «Мистеру Рональду в собственные руки». Почерк адреса был ему совершенно незнакомый, буквы разбегались в разные стороны, на конверте не было штемпеля. Он подозрительно осмотрел его со всех сторон, наконец, распечатал и прочел следующие строки:
«Преданный друг советует вам, не теряя времени, отправиться к своей жене. Странные дела совершаются на берегу моря. Если вы мне не верите, спросите мистрис Тернер, № I, Слайс ро Рамсгэт».
Ни адреса, ни числа, ни подписи – анонимное письмо, первое в продолжение его долгой жизни.
Выпитое Рональдом вино не подействовало на его крепкую голову. Он опустился на постель, машинально свертывая и развертывая письмо. Указание на мистрис Тернер, не произвело на него никакого впечатления. Никто из его знакомых и посетителей не носил этой самой обыкновенной фамилии. Если бы не одно обстоятельство, он с презрением бросил бы письмо, но странное поведение жены при прощании вдруг пришло ему в голову. Это воспоминание придавало некоторую важность анонимному предостережению. Он спустился в контору, вынул из бюро письмо жены и медленно прочел его. А! сказал он, дойдя до фазы, заключавшей в себе просьбу известить заблаговременно, если ему задумается ехать в Рамсгэт. Он подумал о том, как странно жена настаивала на доверии к ней, вспомнил ее нервные беспокойные взгляды, густую краску лица и поспешный отъезд. Подозрение, поддерживаемое этими невольными мыслями, овладело им мало помалу. Она могла совершенно невинно просить его дать знать заранее о своем приезде, чтобы сделать необходимые приготовления, все таки, ему это не нравилось, нет, ему это не нравилось. Его жесткое, морщинистое лицо как то съежилось. Он показался гораздо старше своих лет посмотрев в зеркало, когда сел у бюро перед зажженной свечкой. Анонимное письмо лежало перед ним подле письма жены. Вдруг он поднял седую голову, сжал кулак и ударил по ядовитому предостережению, точно оно было живое существо и могло чувствовать.
– Кто бы ты ни был, – вскричал он, – я последую твоему совету!
Он даже не лег в постель в эту ночь. Трубка помогла ему скоротать скучные, томительные часы. Раз или два он подумал о дочери. Почему мать так побеспокоилась о ней? Зачем она увезла ее в Рамсгэт? Уж не надо ли ей было скрыть что нибудь?
Чтобы не оставаться без дела, он уложил мешок с необходимыми вещами. Как только служанка проснулась, он приказал сварить чашку крепкого кофе.
Потом мистеру Рональду нужно было по обыкновению поприсутствовать при открытии магазина. К своему удивлению, он увидел, что приказчик открывает ставни вместо швейцара.
– Что это значит? – спросил он. – Где Фарнеби? Приказчик посмотрел на своего господина и в испуге остановился со ставнем в руках.
– Господи, что с вами случилось? – закричал он. – Вы больны?
Старый Рональд сердито повторил вопрос: «Где Фарнеби?»
– Не знаю, – отвечал приказчик.
– Не знаете? Вы ходили в его комнату?
– Да.
– Ну?
– Ну, его нет в комнате. И что еще удивительно, постель его не смята. Фарнеби отправился никто не знает куда.
Старый Рональд тяжело опустился на ближайший стул.