Сосредоточенная сконцентрированная злоба во всех немигающих взглядах. Зузане доводилось сидеть с этими солдатами на земле и хохотать; она показывала им сценки, поддразнивала их, и ее поддразнивали в ответ. Они ей нравились. Ну, некоторые из них. Однако сейчас все химеры без исключения приводили в ужас, пугали до обморока. Они были готовы разорвать ангелов на клочки. Они переводили взгляд с Тьяго на ангелов и назад. Они ждали только приказа. Приказа убить.
Напрасно.
Зузана выдохнула и сбросила оцепенение. Поймала взгляд Иссы в толпе и вопросительно подняла бровь: какого дьявола? Ответный взгляд Иссы был менее ясен. Она неуверенно улыбнулась, подбадривая, оставаясь напряженной и встревоженной.
Что тут происходит?
Кэроу что-то сказала Акиве – на языке химер, понятно, чтоб их черти съели. Что она сказала? Акива ответил, на том же языке, а потом повернулся к Белому Волку и тоже что-то сказал.
Возможно, из-за незнания языка, поскольку ей приходилось всматриваться в лица, – а может, из-за того, что уже видела всех их раньше и знала, как они действуют друг на друга, – но Зузана ясно поняла: каким-то образом здесь, в окружении толпы чудовищ, лицом к лицу с Тьяго, эту битву выиграли Кэроу и Акива.
Они стояли в десяти шагах друг от друга. Не двигались с места. Даже не встречались взглядами. Однако Зузана ощущала их как пару магнитов, изо всех сил прикидывающихся, будто никакие они не магниты.
Ну-ну.
Два мира, две жизни. Теперь уже нет.
Кэроу сделала выбор. «Я химера», – сказала она Акиве. И он «сбежал» из крепости вместе с сестрой, сбежал и сжег самаркандский портал. Им нужно было вернуться и сжечь еще и этот, навечно запечатав проход между миром Эрец и Землей. Он спрашивал, какой мир она выбрала? Как будто у нее был выбор! «Моя жизнь там», – вот что она сказала тогда. Совсем недавно.
И все же те слова были ложью. Окруженная созданиями, плотью от плоти которых считала себя, созданиями, подавляющее большинство которых презирали ее за связь с ангелом, Кэроу знала, что в Эреце ее ждет не жизнь, а безостановочная работа, невзгоды, изнеможение и голод. Страх. Отчуждение. И, скорее всего, смерть.
И наверняка боль.
А теперь?
– Теперь у меня есть армия, – сказал Акива. – Мы можем драться против них вместе.
Кэроу словно приросла к земле, почти не дыша. Он опоздал. Армия уже прошла портал – беспощадный Доминион Иаила, элитный легион Империи, – и тем более невообразимым казалось предложение, сделанное Акивой врагу, к изумлению всех окружающих, включая его собственную сестру. Драться вместе? Кэроу видела, как Лираз подняла на него неверящий взгляд. Ее собственная реакция была схожей, поскольку одно она знала наверняка: если предложение Акивы невообразимо, то согласие Тьяго – тем более.
Да Белый Волк умрет сто раз, лишь бы не иметь дела с ангелами. Он зальет кровью весь мир. Он согласится, чтобы конец времен настал на его глазах. Он никогда не примет это предложение.
Поэтому Кэроу была потрясена, как и все остальные – хотя и по другой причине, – когда Тьяго… кивнул.
Изумленный выдох долетел с той стороны, где находились Ниск и Лиссет, его лейтенанты из племени нагов. Кто-то нервно дернул хвостом, вниз по склону полетели камешки, – и больше ни звука. Солдаты хранили молчание. В ушах Кэроу стучала кровь. Что он делает? Оставалось только надеяться, что у него есть план, – ведь сама она ничегошеньки не понимала.
Она украдкой покосилась на Акиву. Бесстрастное лицо: ни испуга, ни скорби, ни отвращения, ни страсти. Ни одного из чувств, которые озаряли его черты прошлой ночью. Маска. Такая же невыразительная, как у нее. Ни следов смятения. Все спрятано. Все!
Акива вернулся. Неужели никому не суждено окончательно сбежать из этой проклятой крепости? Вернулся.