Царь, выхватив из рук телохранителя короткий меч, приготовился отражать нападение. Подходы к царю блокировали стражники; десяток воинов, обнажив мечи, окружили бившихся в центре зала Меружана и наемного убийцу. Приближенные и царедворцы, вскочив с мест, в страхе повалили из зала.
Иопад поспешил было к выходу, но на его пути выросла фигура министра Васака. Схватив египтянина за одежду, царедворец притянул его к себе и пронзил кинжалом. Бросив медленно сползающее тело на пол, Васак побежал к Тиграну и встал на его защиту. Царь, хмуря брови, исподлобья глядел на происходящее, и уже был готов сам вступить в бой.
Вдруг из сундука полезли змеи, в основном кобры-убийцы, одна за другой, и, растревоженные невообразимым шумом, быстро расползлись по залу. Людей охватила паника, на ходу сбивая друг друга, они с криками стремглав выбегали вон. Одного из стражников большая кобра укусила за палец. Бедолага немедленно отрубил мечом укушенный палец.
Охрана оттеснила Тиграна вглубь зала, а потом и вовсе увела. Стражники закрывали двери – не дать змеям расползтись по дворцу, – уничтожая мечами ползучих гадов. Подосланный убийца раз за разом атаковал Меружана, но в какой‑то момент открылся, и, получив от армянского военачальника смертельный удар в голову, рухнул.
Глава 3. Тревожная ночь
Ночь в дворце Тиграна была неспокойной. Стража с факелами обходила помещения, проверяя нет ли змей и на предмет чего-то подозрительного. Никто не спал, обсуждали неудавшееся покушение на царя.
В тронном зале столкнулись двое приближенных – министр Васак, возглавлявший службы по наследованию, дипломатии и шифрования, и азарапет Гнуни, начальник дворца, ведавший финансами и налогами царства. Два царедворца ненавидели друг друга, но, соблюдая баланс сил, установленный Тиграном, справедливо полагали, что для прочности царства лучше вести себя учтиво, правда, в личной беседе не стеснялись в выражениях.
– Я приветствую высокомерного министра Васака.
– Не могу сказать, что в такой час рад встрече с министром Гнуни.
– Уж не твоих ли рук покушение? – финансист с подозрением смотрел на оппонента.
– Почему ты так решил? – возмутился Васак.
– Уж очень быстро ты заколол чародея.
– Люди часто обвиняют других в том, в чем виноваты сами. Кстати, ведь это ты из казны оплатил артистов?
– Казной распоряжается лично царь, – раздраженно отмахнулся Гнуни.
– Я дипломат, – Васак гордо выпятил подбородок, – и забочусь об успехах царства во внешних делах.
– Дипломатия, как известно, не только печется о мире. Бывает, и войны развязывает… – двусмысленно сказал Гнуни.
– Нет, я занимаюсь другой дипломатией: хочу всех убедить следовать законам Тиграна.
– Надеюсь…
Васак насмешливо посмотрел на Гнуни:
– Мы все любим нашего государя, пусть боги даруют ему много лет жизни. Лично я готов отдать жизнь за царя.
Они разошлись по сторонам.
В царских покоях верховный жрец Спандуни успокаивал Тиграна. Они сидели напротив друг друга на жестких стульях с высокими спинками.
– Великий царь! – говорил Спандуни. – Этот мелкий эпизод твоей жизни не должен поколебать веру в свое предназначение. К тебе подослали наемных убийц, но бог Арамазд избрал тебя на благое дело и потому не дал свершиться злодейству.
Тигран горестно отвечал:
– Учитель Спандуни, с каждым разом мои противники изобретают все более изощренные уловки, чтобы убить меня. Я стар, но хочу завершить начатые реформы.
– В тебе соединилось все лучшее, что за тысячи лет своей истории накопили армяне. Ты, мудрейший и храбрейший, жаждешь бессмертия своего народа. Жречество поддерживает тебя.
Спандуни воодушевлял царя, а тот, погрузившись в невеселые мысли, думал о бессмертии народа: бывает ли оно в жестоком мире, где народы рождаются, живут и погибают? Если да, то вот она высшая цель любого владыки. Вопрос в том, как обеспечить своей нации право на вечную жизнь. Ответ Тигран еще не нашел, зато чувствовал противодействие замыслам. Воцарению Тиграна предшествовало знамение – необычный небесный гром над Араратом. Что это? Знак свыше? Создав великую державу, государь стал строить мир во имя процветания народа.
Жрец изрек:
– Ты отличаешься большим умом и дальновидностью, я буду молиться за тебя.
– Спасибо, учитель. Ты духовный предводитель армян, помогай же мне творить добродетель!
Пятьсот лет назад незабвенный царь Персии Кир II Великий, захватывая соседние царства, все же оставался для их народов спасителем и исцелителем. Следуя ему, Тигран проявлял милосердие к покоренным народам. А еще Кир высказывал идею свободы вероисповедания, и эта мысль тоже запала Тиграну в голову.
Жрец ушел и тут же охрана впустила в покои сыновей царя. Артавазд, старший сын, красивый и сильный, двадцати одного года, прекрасный борец и храбрый воин, и Тигран Младший, высокий, бледный, утонченный, девятнадцати лет, отличный наездник, эмоциональный, остро реагирующий на несправедливость. Длинные распущенные волосы обоих юношей в те времена считались символом мужества и величия.
Царь встал и с осанкой, исполненной благородства, направился к ним.
– Два царевича пришли узнать, жив ли царь после змеиного нашествия. Как видите, жив и очень зол.
– Отец, я молил бога, чтобы с тобой ничего не случилось, – сказал Артавазд. – Ты всегда можешь положиться на меня.
– И на меня тоже, – произнес Тигран Младший. – Мой меч был готов вонзиться в наемного убийцу.
– Вы оба пылкие, сильные и высокоодаренные юноши, достигли больших успехов в науках, литературе и языках, я горжусь вами.
Царь отвернулся, желая закончить аудиенцию, но тут услышал голос Тиграна Младшего:
– В час тревоги нам не хватает рядом матери.
Резко развернувшись, Тигран сердито посмотрел на сына:
– Я отдалил от себя вашу мать Клеопатру Понтийскую, потому что она предала меня дважды.
Жена царя Клеопатра Понтийская, дочь Митридата, настроила против правителя двух старших из четырех сыновей, и оба погибли. Зарей по наущению царицы, когда царь находился в походе, отчеканил монету с надписью «Царь царей Зарей», поднял мятеж, но был разбит и обезглавлен. Тигран Средний осмелился надеть царскую диадему, когда на охоте государь упал в обморок. Это царица, решив, что с мужем покончено, убедила сына поступить так. Юноша также поплатился своей головой. Оба предали не только царя, но и идеалы, ради которых он жил. Предательство не прощалось.
– Отец, я, как никто другой, помогаю тебе во всех делах, – пылко произнес Артавазд.
– Вы оба моя надежда, один из вас продолжит дело отца. Но кто? Кто достоин взять на себя непосильную ношу быть гегемоном в Азии? Ты, Артавазд, ты, Тигран, а может быть, мой брат Гурас?.. Я еще не решил.
– Любой из нас готов стать во главе народа! – выпалил Тигран Младший. – Но мы любим свою мать, а она любит тебя. Страдая в крепости Сафа, просит вернуть ее в Тигранакерт.
– Вернуть сюда, чтобы продолжила интриги? Она дочь Митридата, а убийство царственных родственников – привычное дело в их роду.
После рождения Тиграна Младшего Клеопатру Понтийскую как подменили. Она вмешивалась в государственные дела, задумала отравить царя и править страной, хоть от имени сына, хоть без него. Власть портит людей.
Артавазд воскликнул:
– Мой меч никому не позволит поднять на тебя руку!
– Дорогой Артавазд, на царской диадеме изображен орел – символ мудрости, а мудрость и есть главное оружие против врагов.
В покои быстрым шагом вошел Меружан. В этот вечер именно он заколол наемную убийцу, выполнив долг телохранителя и друга. На ходу он говорил:
– Государь, есть срочное сообщение от нашей разведки: Митридат потерпел поражение от римского войска под городом Кабира.