Изменяя имя юноши с Сурадж Пракаш на Чандра Пракаш, Махант сказал с улыбкой: «Ты был горяч, словно Солнце (Сурадж)[13], а теперь станешь прохладен, как Луна (Чандра)». Так Бабаджи, в своей бесконечной милости, посвятил Свамиджи на духовный путь, используя Маханта Гирдхари Дасса в качестве посредника. После посвящения Свамиджи еще месяца полтора жил в дере. С той поры, следуя монашеской традиции, он никогда больше не останавливался в родительском доме, но жил в дере у Маханта Гирдхари Дасса.
Это посвящение знаменовало не только перемену имени. Полностью изменилось мировоззрение и жизненные ориентиры юноши. Чандра Пракаш окунулся в могучий поток бесстрастия и божественной любви. О своем бесстрастии в те времена Свамиджи сказал однажды: «Теперь я могу сказать, что мое неколебимое бесстрастие основывалось на моей любви к Бабаджи. Оно пришло ко мне его милостью». Юноша осознал, что вот уже на протяжении многих и многих прошлых жизней он был духовным странником. Истинная цель его жизни внезапно озарилась для него светом, хоть для этого озарения и не было какой-то очевидной причины. Таким образом, в том возрасте, когда большинство юношей попадают в путы иллюзорного мира страстей, погони за именем, славой, эгоистических порывов и мирских амбиций, этот молодой человек преисполнился прочной, как Гималаи, решимости, что целью его жизни является всеобъемлющая реализация Божественного – и ни на что меньшее он не согласен.
Махант Гирдхари Дасс, десятый преемник в духовной родословной Бабаджи, посвятивший Сураджа Пракаша в орден Удасинов
После этого ритуала могучий поток неколебимого бесстрастия и божественной любви в его сердце уже никогда не иссякал. Но со стороны люди не могли видеть это внутреннее преображение. А на внешнем уровне Чандра Пракаш оставался верен своей второй любви – спорту.
Пример Чандры Пракаша, обратившегося к Богу, очень важен и показателен для нас всех. Он был необычайно красивым, ладно сложенным юношей с острым умом, из уважаемой и зажиточной семьи, и он мог беспрепятственно наслаждаться всеми соблазнами мира. Он обратился к Богу не из-за каких-то мирских неудач, отверженности, нужды, страданий, страхов, болезней или старости. Бесстрастное отношение Чандры Пракаша к миру и его любовь к Богу родились из глубин его существа. Это произошло совершенно естественным образом, без каких бы то ни было внешних толчков. В действительности именно влечение к миру неестественно, а поэтому рано или поздно оно обязательно угасает и приходит к завершению, оставляя за собой ощущение обманутости. В конечном счете каждый из нас неизбежно обратится к божественной Любви, божественному Свету. Ибо нужна ли причина, чтобы стремиться к возвращению в свой истинный Дом? Нужно ли нам какое-то особое приглашение, чтобы стремиться утолить жажду абсолютного Знания, абсолютной Любви, абсолютного Блаженства и абсолютной Истины? Мы воистину можем стремиться реализовать Его, руководствуясь одной только любовью к Нему, – стремиться всеми силами, без всяких зримых причин.
Всего через полтора месяца после посвящения Чандры Пракаша Индия пережила травму болезненного разделения, в ходе которого родилось государство Пакистан. И если Индия, верная своим либеральным и духовным ценностям, опять стала светским государством, то в Пакистане было провозглашено государство исламское. В процессе разделения были убиты сотни тысяч людей. Индуистам и сикхам пришлось бежать из новообразованного Пакистана, спасая жизни, – при этом они оставляли все свое имущество, свои храмы, гурудвары и прочие символы своей культуры. Судьбе было угодно, чтобы деревня Бхуман-Шах, вместе с огромной дерой и священной усыпальницей Бабаджи, оказалась по пакистанскую сторону границы.
Вид на большой Дарбар-холл, где Сурадж Пракаш получил посвящение (фотографии 1982 года). Свамиджи рассказывает, что на платформе внутри холла, прямо посередине, под куполом, был установлен мурти (образ) Ачарьи Шричандры, справа от которого располагалось изображение, а слева – экземпляр «Шри Гуру Грантх Сахиба»
Наблюдая кровопролитное безумие, которое творилось вокруг, Махант Гирдхари Дасс тоже решил бежать в Индию вместе со многими другими индуистами, оказавшимися по ту сторону границы. На тот момент дера Бабаджи уже успела превратиться во внушительный комплекс на тысячах акров земли, располагавший роскошными зданиями, залами, великолепными гробницами и Дарбар-холлом, в котором и получил посвящение Чандра Пракаш. Все это пришлось бросить. На тот момент сам Чандра Пракаш находился уже по индийскую сторону границы – в Массури, куда он отправился на летние каникулы с несколькими одноклассниками. Махант отослал отца Свамиджи, Лалу Рупчана, к начальнику полиции ближайшего индийского города, Фирозпура, чтобы тот привел военных, дабы обеспечить безопасное продвижение переселенцев. Начальник полиции Фирозпура был духовным последователем Маханта. Итак, Лала и два грузовика с военными вскоре прибыли в деревню Хавели-Лакха, где их дожидался Махант с некоторым количеством своих последователей, а также Матой Васудэви. К несчастью, в суматохе случилось так, что в дере остался очень пожилой отец Маханта и священная статуя Ачарьи Шричандры. Поэтому Махант и его последователи погрузились на один из грузовиков и поехали в Индию, а Лала на другом грузовике вернулся в деру. Когда он приехал, там уже вовсю мародерствовали «повстанцы». Особенно их привлекло зернохранилище, где хранилась тысяча квинталов пшеницы. Тут и там на земле лежали кучки просыпанного зерна. В этой ситуации повстанцы и мародеры представляли реальную угрозу для жизни Лалы. Поэтому военные стали стрелять в воздух, чтобы распугать их. Это сработало. Не теряя времени, Лала стал искать пожилого отца Маханта. Тот прятался в доме старого друга из числа мусульман. Лала забрал старика, после чего отправился в деру и взял священную статую Ачарьи Шричандры, после чего они поехали в Индию. По пути им снова встретились повстанцы, которые разрушали мост, чтобы не дать людям бежать в Индию. Военным пришлось опять открыть огонь, чтобы разогнать толпу. Так, рискуя жизнью и демонстрируя беспримерную отвагу, Лала спас отца Маханта и священную статую Ачарьи Шричандры – в целости и сохранности доставил их в Индию. Из такого уж теста был сделан этот Лала.
Чандра Пракаш (слева) с одногруппниками в Массури (1947)
Чандра Пракаш (вверху слева) во время летних каникул развлекается с друзьями на водопаде Кемпти, Массури. Незадолго до разделения страны
Тем временем Чандра Пракаш находился в полной безопасности в Индии, в Массури, и ничего не знал о бедах, которые переживали его родные и дера. Махант Гирдхари Дасс сумел передать ему весточку, приказав, чтобы Свамиджи с товарищами оставался в Массури до тех пор, пока ситуация не стабилизируется. Поэтому, хотя ребята изначально планировали пробыть в Массури всего пару недель, в итоге они остались там на несколько месяцев. В конце концов Махант и семья Чандры Пракаша обосновались в деревне Бахауддин в округе Сирса, штат Харьяна, и Чандра Пракаш вскоре приехал туда же, где снова поселился у Маханта.
С расколом страны разбилось и чувствительное сердце Чандры Пракаша. У него отняли все – усыпальницу-самадхи возлюбленного святого, деру, родную деревню… Расставание с самадхи было совершенно нестерпимым для него. По его собственному признанию: «После разделения страны я частенько прятался где-нибудь в укромном местечке и плакал, вспоминая самадхи Бабаджи. Месяц за месяцем мною владела идея о том, чтобы сбежать в деру и поселиться в усыпальнице Бабаджи в Пакистане под видом факира (мусульманский аскет, суфий)».