Мы провели всю неделю в магазине, общаясь с каждым покупателем, рассказывая и предлагая, и к началу 2003-го мы продали абсолютно все наши пластинки, на конвертах которых хоть как-то упоминался Новый год или Рождество.
За следующий год мы с Эдом открыли еще два магазина в разных концах города и решили, что пока этого хватит. Во-первых, стало непросто держать в них достойный ассортимент из классных пластинок, а закупить все подряд мы по-прежнему не собирались, во-вторых, приходилось слишком часто бывать в самих магазинах или в офисе, чтобы утрясать мелкие проблемы с продавцами, клиентами, властями и прочими жизненными неприятностями.
И вот как-то раз, сидя за кружечкой темного «У Вилли», мы с Эдом разговорились о некоем гипотетическом доме, в котором можно было бы слушать пластинки, сколько душе угодно, разговаривать с интересными людьми, пить крепкий кофе, курить, не взирая на все эти антитабачные законы, ну и, если вдруг получится, немного денег заработать, чего уж там.
Думаю, эта идея еще много лет могла бы быть только идеей в наших головах, если бы Эд не вспомнил про этот заброшенный домик военных, пустующий недалеко от наших жилищ десятый год.
– Он именно такой, как ты сейчас описывал, – говорил, распаляясь, Эд – Мы сможем там все устроить по высшему разряду, с вертушкой, большими колонками, кожаными креслами и до одурения удобным диваном.
Следующим же утром началась история «Дома Винила»… Так я напишу в своих мемуарах. Обязательно напишу. На самом же деле следующим же утром я впервые пошел в муниципалитет, чтобы выяснить хоть что-то о возможности аренды «нашего» домика.
Глава 2
Заселение
Сидя за своим любимым столиком в баре, я ждал Эда и прокручивал в голове всё, что произошло с нами с момента моего приезда в Германию и до сегодня. Выходило, что за пять лет все очень неплохо сложилось – три магазина, отлаженная интернет-торговля, а вот теперь и «Дом Винила» вполне может обрести реальные очертания.
Эд опоздал всего на 20 минут, к сожалению, его отношения с пунктуальностью всегда были сложными. Наверняка галстук гладил или бутербродов решил перехватить перед выходом, да дома не оказалось утюга/масла/хлеба/ножа или еще чего-нибудь в таком духе.
– Что, галстук решил погладить? – спросил я с ухмылкой, видя, что никакого галстука на нем нет, а рубашка есть.
– Ага, только утюг так долго грелся, что мне надоело ждать, решил, что и так сойдет – улыбаясь, ответил Эд и со всего ходу плюхнулся на стул напротив меня, да так резко, что я еле успел подхватить свой стакан, уже готовый перевернуться в следующее мгновение.
– Что будем пить? Может быть, такое событие достойно быть отмечено чем-нибудь посолиднее пива?
– Думаю, я сначала выпью пива, пока ты будешь рассказывать, чтобы перевести дух, а потом возьмем «что-нибудь посолиднее», – и он сделал еле уловимое движение в сторону барменши, которая понимала нас уже без слов, а потом кивнул мне – мол, давай, рассказывай.
И я начал свой долгий и скучный, по моему мнению, рассказ о беседе в муниципалитете, обо всех ограничениях и предосторожностях, которые прописаны в проекте договора, о том, что если все пойдет по плану, что уже через неделю мы сможем заезжать и хозяйничать в здании на полных правах.
Рассказал, что из-за всё тех же ограничений стоимость аренды снижена от и без того небольшой льготной ставки чуть ли не на 30 процентов, чем по-настоящему обрадовал Эда – все таки вопросы экономии и денег в принципе его заботили гораздо сильнее, чем вопросы творческого характера. Да оно и к лучшему, должен же хоть кто-то из нас заботиться о доходности, а не о том, оригинальный ли постер 1955-го года с Дином Мартином и Джерри Льюисом мы повесили на стену в нашем втором магазине, или это просто качественная современная подделка.
Из моего рассказа Эд сделал один, но очень верный вывод: «Если все будет так, как ты говоришь, то мы сможем сделать лучший в Берлине магазин пластинок, потратив на него денег меньше, чем на любой из наших нынешних».
– А еще мы сможем наконец-то съехать из конторы в этом ужасном офисном центре и переехать со всеми бумагами, столами, компьютерами прямо в наш «Дом Винила», все равно нам не понадобятся под торговый зал все комнаты – продавать мы там будем только ограниченный ассортимент, “best of the best”, так сказать.
Покончив с официально частью, мы с Эдом начали отмечать начало чего-то нового и интересного. Тогда я еще и подумать не мог, насколько нового и насколько интересного. Такое просто не могло прийти мне в голову. Но это было тогда…
Начали мы с виски, пили двенадцатилетний неразбавленный Чивас со льдом не спеша, рассуждая о том, кто какой диван хочет приобрести в новый магазин. Я хотел купить старый, желательно довоенный, кожаный диван с вставками из красного дерева, Эд же, как обычно, проявлял больше здравого смысла и предлагал завтра же съездить в любой из трех всем известных шведских мебельных магазинов.
Потом захотелось более легкопьющихся напитков, и мы перешли на виски с колой, уже не выдержанный, вкус которого было не жалко потерять в стакане газировки. К этому моменту мы дошли до обсуждения аппаратуры, которая должна стоять в зале и демонстрировать покупателям все прелести звучания старого «винила» и представленных у нас исполнителей.
В этом вопросе мы оказались по разные стороны баррикад – Эд был за новенький Hi-Fi набор техники из ближайшего магазина электроники, я же стоял на том, что нам просто необходим ламповый усилитель, ностальгическая вертушка Technics SL 1200 первого поколения и большие колонки JBL L300 – мы же не модерновый музыкальный магазин открываем, а «Дом Винила» с пластинками пятидесятилетней давности.
Беседуя в таком ключе, мы просидели до самого закрытия, так и не придя к согласию по всем вопросам, да такого и быть не может, чтобы два человека были согласны во всех мелочах – это была бы уже какая-то патология.
Приехав домой на такси, я четко осознал, что нахожусь в изрядном подпитии и мне срочно нужен отдых. Как был, не раздеваясь, я повалился на диван и отрубился, судя по всему, мгновенно, так как на утро не мог вспомнить, как же мне удалось уснуть в такой неудобной позе.
Самое приятное в необходимости отключаться ежедневно на 7–8 часов, во всяком случае для меня, – это сны. Сны дают нам то, что мы не можем получить в реальности: возможность летать, петь бархатным баритоном, любить киноактрис и вести непринужденные разговоры с президентами.
Вот и в этот раз сон мне сильно помог – мне приснился «Мир Винила» в полностью готовом к открытию виде. Я увидел все: неоновую вывеску в стиле заведений с 52-й улицы в Нью-Йорке 1940-х, мебель, цвет и оформление стен, светильники, прилавки и столы, аппаратуру и ее расположение, наш офис и небольшую кухню. В общем, теперь для меня всё было решено, оставалось только уговорить Эда сделать все именно так и найти в реальности максимально похожие предметы интерьера и прочие детали из моего сна.
Весь день после пробуждения я провел дома, планируя и прикидывая будущий интерьер, насколько можно было это сделать, имея на руках только план здания с размерами, но не видя «вживую» всех комнат. Я взял для наглядности 4 листа формата А3 и подписал каждый из них: торговый зал, кухня, офис, уборная.
Дальше я перенес на каждый лист в несколько раз увеличенный план соответствующей комнаты, сохраняя пропорции оригинального чертежа, и указал все важные размеры – длину стен, размеры окон, глубину и ширину выступов, если такие встречались на плане, и прочие мелочи. В итоге у меня получились четыре достаточно крупных плана, на которые уже можно было с приличной точностью наносить очертания мебели и аппаратуры.