Поединщик покачал головой, на лице отразилось сочувствие, но тут же скрыл – некоторых оно оскорбляет.
– Справимся сами.
Глядя в окно, как Теонард скрывается за леском воргов, Страг подумал, что не хотел бы стать Главой Совета. Ни за какие сокровища.
***
Поединщик услышал приближение женщин сразу. Громадный огр Булук тащит три больших узла. У Аэлло пожитки нехитрые, зато у Эвриалы множество всякой посуды. Каонэль пару раз обронила, что горгона заставила всю выделенную ей комнату, там постоянно дым коромыслом, полно вкусных запахов: печет, варит, жарит.
Страг пригласил располагаться поближе к больному. Огр едва протиснулся в дверь, затаскивая пожитки Хранительниц. Первый ярус замка сразу заполнился шумом, разговорами, звонким смехом.
Не дожидаясь, пока женщины разложат все по местам, Страг вышел на улицу.
Ноги сами понесли на базар. Теперь в замке ослабевший больной и две женщины. Страг уже мысленно прикинул, что и сколько надо купить на ближайшие дни. Почесал в затылке, пробурчал:
– Мда, сам себе добавил хлопот.
Стоило выйти из замка и повернуть к внешнему кругу, как на фоне зеленеющего леса зарябило от множества строений. Блестят на солнце новенькими черепичными крышами, из труб тянутся хвостики дыма. Кузницы, пекарни, дубильные, кожевенные и прочие мастерские. Конюшни, кузницы, да и просто добротные жилые дома. Стучат топорами, доносится срежет пил, стук молотков. Страг напомнил себе, что постоянно прибывают новые поселенцы, стройка не прекращается. Желающих жить в Цитадели и пользоваться ее благами – вагон и две тележки.
Из пекарни вкусно пахнет свежим хлебом. В животе заурчало, Страг вспомнил, что не ел с утра.
Дома раскрашены в яркие цвета, на некоторых нарисованы домовые, чтобы злые духи обращались в бегство.
У домов играют дети. Навстречу Страгу попадается многочисленный люд. По одежде видно, что не бедствуют, живут в достатке.
Внезапно, проходя мимо ярко выкрашенного в разные цвета дома, услышал за спиной детский голос.
– Мама, мама, смотри – козел драный!
Обернувшись, Страг увидел у распахнутой калитки трехлетнего мальчика. Ребенок тычет пальцем в него.
За забором громко охнула мать.
– Ты что, сынок?! Это не драный козел, это дядя!
– Но ведь, когда вчера дядя Тархан ушел, папа назвал его драный козел! – громко и радостно продолжал малыш. – И еще сказал, что ему надо как следует вломить!
– Сынок, быстро иди сюда! Не позорь на всю улицу!
***
Вскоре улица вывела Страга к базарной площади. Здесь шумно, в воздухе стоит запах фруктов, специй. Торговцы зазывают к лавкам, слышно, как люди торгуются, раздается смех и ругань.
Тут же на жаровнях шкворчит, шипит – жарят мясо и рыбу, пекут лепешки и пироги. В воздухе разлиты вкусные, дразнящие ароматы.
Страг купил у гоблинов две толстых лепешки и зажаренную целиком курицу.
– Для Хранителя скидка, – проговорил доверительно низкорослый гоблин и раздвинул губы в подобострастной улыбке, обнажая клыки. – У нас лучшие лепешки на всем базаре!
– Лепешки в "Лихом молоте" тоже вкусны, – заметил стоявший рядом невысокий мужик. – И дешевле.
– Чертовы гномы заворачивают туда крыс и бездомных котят, – заявил гоблин обиженно. – Конечно, у них дешевле! У нас настоящая голубятина! Отведаешь нашу лепешку, не захочешь есть их крысу или дворнягу!
Гоблин мстительно прищурился.
– Но для тебя я специально добавил крысятины! Я тебя помню, подлая твоя рожа! Еще раз придешь отбивать покупателей, то вообще проносного подсыплю!
Мужик поперхнулся, покраснел, глаза выпучились. Он закашлялся. Бросив надкусанную лепешку, торопливо зашагал прочь. Гоблин злобно посмотрел ему вслед.
Страг с едой расправился быстро.
Внезапно над головой захлопали крылья. Звук был такой, словно на ветру полощутся простыни. Поселенцы задрали головы, принялись указывать в небо пальцем. Те, кто возле циркача, подались в разные стороны.
С неба, элегантно коснувшись утоптанной земли, опустилась Аэлло.
Крылья стройной девушки сложились за спиной. Лицо гарпии чуть встревоженное, но это лишь подчеркивает ее холодноватую красоту.
– Страг, – сказала она торопливо, – Араон просит скорее вернуться. Хочет рассказать что-то важное!
Глава 4
– Что, скверные новости? – спросил он. Такая срочность не нравилась.
– Иди, – сказала девушка, по-птичьи склонив голову на бок и блеснув зеркального цвета глазами, – сам все узнаешь.
Когда Страг переступил порог, сразу почувствовал, что замок из пустого и дикого места превращается ухоженное жилище. С кухни доносится шум, грохот посуды, женские голоса. Поединщик узнал Эвриалу и Каонэль. В душе серая, понятно, ликует – наконец-то сбагрила крылатых девок. Но, видимо, все равно зашла посмотреть, что да как.
Каонэль вышла в коридор, в черных ботфортах и корсете, одарила Страга холодной улыбкой.
– Привет, серая. Что, в гости зашла? Осмотреть замок, пока меня нет?
Каонэль захлопала ресницами, лицо приняло невинное выражение.
– Как ты можешь, Страг? Мы не враги, забыл? В Цитадели все – заодно.
– Я помню, как пыталась стащить Осколок у Теонарда, – сказал Страг саркастически.
Взгляд его машинально скользнул в глубокое декольте к тугим полушариям.
– Но зря стараешься, я свой Осколок тут не оставляю. Хотя осмотреть изнутри чужую Резиденцию тоже полезно.
Каонэль обиженно фыркнула, повернулась и вышла. В открытую дверь он смотрел, как эльфийка идет в направлении своего Дерева, двигает широкими бедрами.
***
Араон задумчиво сидит на топчане. Отстраненный взгляд уперся в стену. В раскрытое окно врывается ветерок, треплет тонкие занавески, которые уже успели повесить кто-то из женщин. В камине ярко пылает пламя, хотя снаружи тепло.
Едва поединщик вошел, Араон оторвался от размышлений и поднял на него дружелюбный взгляд.
Аккуратная бородка и орлиный нос придают парню аристократический вид. Вместе с тем, в лице заметна некая простота.
Бледность еще не сошла с лица целиком, тем не менее, гость улыбнулся. Вышло слабо и наигранно, как если бы чем-то встревожен.
– По сравнению с бледным куском плоти, каким ты был утром, – заметил Страг, – вижу, тебе лучше. Рад, что идешь на поправку.
Араон попытался встать, но резко остановился, бледнея, и снова лег, откинувшись на топчане. Он облизал пересохшие губы.
– Благодарю за гостеприимство, Хранитель, – произнес он негромко.
– Просто Страг. Давай без церемоний. Еще меня тут называют иногда циркачом или поединщиком – я в прошлом из бродячего цирка.
Однако гость словно пропустил это мимо ушей.
– Если бы не Цитадель…– начал Араон, но поединщик прервал.
– Мне сказали, у тебя что-то важное?
Гость посмотрел на него карими, как древесная кора, глазами. Негромко произнес:
– Моя деревня…Ирбензе…в двух днях пути. Пешком это все четыре…Пока пробирался через лес, напала какая-то тварь. Чума и так выпила из меня все соки, я шел из последних сил. А иногда и полз. Чудовище набросилось внезапно, я даже не смог понять, откуда взялось!
– Продолжай, – кивнул Страг, слушая внимательно.
Араон развел руками.
– Меня оно жрать не стало. Видать, почуяло хворь. Да и на поляну из кустов вывалилась медведица. Эта тварь порвала мишку, как котенка, и тут же принялась пожирать…
– Если у нас под боком появилась какая-то дрянь, что нападает на путников, – медленно произнес циркач, поглаживая рукояти метательных ножей на поясе, – это очень важно. Мы примем меры. Спасибо, что сообщил.
Араон покачал головой.
– Пока я уносил ноги, потерял сумку. Думаю, тварь утащила ее с собой. Уж не знаю, может, привлек запах еды – там было немного мяса и хлеба.
– Сумка – да, это очень важно, – кивнул поединщик отстраненно.
Сам мыслями уже в лесу, с обеих рук рубит только что описанную ему тварь. Секира в его руках взлетает и обрушивается. Страг ей не пользовался уже давно, так и чувствует приятную тяжесть оружия в руках. Слышит, как чавкает плоть чудовища, когда в нее с размаху врубается лезвие.