— Слава этому благородному человеку! — воскликнул старый вор со свирепым лицом, седой бородой и растрепанными волосами. — Слава ему и хвала! У нас, у наших детей, у детей детей наших, из рода в род, через века пусть будет примером его отвага и доблесть. Пусть говорит! Его приход — нам великая честь.
Рагастен, смутившись, обернулся к Трико:
— Что ж, признавайся, прохвост…
— Признание — смерть моя! — вполголоса ответил Трико. — Спасите меня, монсеньер, умоляю!
Рагастен обернулся к необычному суду и уже хотел просить милости королю Арго.
К несчастью для того, кто-то из стоявших вблизи расслышал его слова.
— Он признался! — завопили они. — Смерть ему! Смерть ему!
Мигом Трико оказался связан и стоял на приступке. Рагастен уже приготовился защищать беднягу, собрался вытащить шпагу, но тут кто-то схватил его за руку.
— Оставьте, сударь, — сказал ему Манфред. — Это все равно что останавливать бурный поток. Гляньте-ка! Да и не стоит того этот тип…
Он говорил, а в это время происходила жуткая сцена. Дюжина воров притащили Трико под виселицу. Поставили его на приступку — страшный смертный порог — и уже готовились накинуть петлю.
— Смилуйтесь! Пощадите! — хрипел несчастный.
Но тут к виселице прорвалась сотня женщин с воплями:
— Ему не смертью храбрых умирать!
Они схватили бывшего короля Арго и потащили куда-то в один из самых темных закоулков Двора чудес.
Какое же примитивное, грубое, безрассудное правосудие сотворили эти эвмениды с развевающимися волосами, бесстыдно обнаженными грудями — мерзкие, но прекрасные?
Послышались крики ужаса Трико и вопли бешенства женщин.
Потом голос короля Арго замолк, как будто потух.
А через несколько мгновений с полдюжины окровавленных женщин принялись выкидывать части растерзанного трупа.
Четвертовали они его? Разорвали на части, подобно коням, подгоняемым кнутом палача? Разрубили? Толком так никто и не знает.
Один из воров, жуткий с виду, огромный, похожий на древнего циклопа, тем более что он был одноглаз, спокойно подошел к виселице.
Звали его Ноэль Кривой.
Рядом с виселицей был установлен воровской штандарт — пика, на которую насаживали кусок какой-нибудь падали: конины или собачины.
Ноэль Кривой вырвал пику, снял насаженный на нее кусок мяса, посадил на его место то, что держал под плащом, и поставил штандарт на место.
Страшный яростный клич воровского народа приветствовал новый штандарт. Ведь это была голова Трико — короля Арго.
Рагастен побледнел.
— Уже половина двенадцатого, — сказал он. — Уходите, пора.
Манфред покачал головой:
— Нет, я буду здесь.
— Но сейчас сюда нагрянет великий прево со всей своей силой!
— Потому-то я здесь и буду.
— Что же, вы и впрямь из этих? Вы тоже вор?
— Я не вор, — хладнокровно ответил Манфред, — но воспитан среди этих бедняг. В их глазах я никогда не видел ничего, кроме сочувствия, а их жестокие руки, когда я был мал, привыкли ласкать меня…
— Говорите! Говорите дальше! — взволнованно воскликнул Рагастен.
— Это несчастные люди, — продолжал юноша, — и я люблю их, как любили они меня. Сегодня я им нужен. Если надо — умру вместе с ними. Спасибо, сударь, что предупредили… Я вдвойне вам обязан, если это возможно… но я буду здесь.
— Тогда и я тоже, — сказал Рагастен.
Манфред так и вскрикнул от радости:
— С такой шпагой, как ваша, мы не пропадем!
Он подозвал Лантене.