– Я ни в чем не виновата, – заявила она, чувствуя уже, как подступают слезы и дрожит голос. – Не хотела я никуда лезть и ссорить вас. Я с ней не ругалась, ты же видел, если все прочитал. Я не виновата и ничего такого не думала…
– Разве в этом проблема, идиотка?
Энца только открыла рот, чтобы ответить, как дверь скрипнула. Они оба обернулись, мгновенно теряя запал, но это был всего лишь Унро.
– Что случилось? – удивился он. – Энца, ты чего, плачешь?
Девушка замотала головой и сбежала из комнаты, а Джек поспешил следом, оттеснив Унро к стене.
В этот раз флигель выкинул свою очередную шутку: вместо коридора они оказались в темном подвальном помещении архива, но пронеслись еще несколько шагов, прежде чем поняли это. Энца шепотом выругалась: Леди Гарброу могли уже запереть архив на ночь, но Джеку не было дела.
Крепко ухватив ее за тощее плечо, Джек сказал:
– Я во всем разберусь. Никогда больше не замалчивай такие вещи.
Потом Энце пришлось срезать замок на двери и весь следующий день выслушивать гневные упреки Леди, даже объяснительную писала, но благодаря обаянию Джека удалось избежать штрафа: поломку двери спустили на тормозах.
Через несколько дней Энца набралась храбрости и спросила Джека, пока рядом никого не было:
– Ну… как там, вы не поругались?
Видя удивленное лицо напарника, она пояснила:
– По поводу… переписки…
– Какой переписки? – нахмурился Джек. – Ты вообще о чем?
И это напугало ее даже больше, чем все сообщения Эли вместе взятые. Она попробовала продолжить разговор, пытаясь выяснить, забыл ли Джек обо всем или разыгрывает ее. Джек некоторое время слушал ее, потом отмахнулся.
В двадцатых числах сентября, вместе с досадной новостью о внеочередной медицинской проверке, в отделе появился новый начальник.
Подтянутый, с выправкой военного, высокий мужчина лет сорока бодро вошел в кабинет и оглядел сотрудников пронзительно-серыми глазами. Девушкам он подмигнул, а потом, пригладив рукой короткие седые волосы, представился:
– Финнбар. Ну, здравствуйте, ребята. Надеюсь, мы поладим.
История двадцать первая. Симптомы болезни
Что есть темная магия?
Средневековые авторы в большинстве своем утверждали, что основа темной магии – злой помысел. Потому и последствия дурны, и средства ужасающи. Вопрос баланса энергии в мире волновал их куда меньше, и потому за поднятие мертвецов и наведение порчи карали смертью, а создание боевых амулетов считали уважаемой работой. А между тем боевые амулеты вызывали – как при активации, так и при уничтожении – мощный и опасный откат, рвущий саму материю мира.
Сейчас же под темной магией понимается та, которая ведет к дисбалансу тонких энергий и силовых линий, та, что истончает или разрывает границы мира, нарушая его нестойкое равновесие.
Философы и эзотерики современности и поныне спорят о сущности темной магии и тонкостях ее детерминирования, хотя юриспруденция четко определяет темную магию как уголовно наказуемую деятельность, вне зависимости от того, какими помыслами – добрыми или злыми – руководствовался маг.
– Устала, да? – сочувственно спросила Энца Сагана, кивнув на Анну.
Магичка уютно свернулась в углу обширного дивана, положив голову Сагану на плечо, и спала.
Саган помолчал, а потом ответил, нахмурив светлые брови.
– Да не знаю даже, – неохотно сказал он. – Мне кажется, что она заболела. Устает быстро и чуть что – засыпает. Мы сегодня и не выезжали даже, у нас сокращенное дежурство было.
– Чего ко врачу не отведешь? – спросил Роберт, выходя из кухни и вручая ему бутылку пива.
– Да разве она пойдет? Тем более совсем недавно она была на медицинской комиссии, ничего не нашли.
– Уже прошла комиссию? – удивилась Энца. – А нам с Джеком еще повестки не присылали.
Донно из кухни сказал, что чуть попозже посмотрит Анну сам, и если что, у него есть отличное средство от простуды.
– Джек-то сегодня придет? – спросил Саган.
Энца пожала плечами и осторожно начала:
– Знаете, с Джеком тоже что-то странное, он пропадает и…
– Скотина Джек, – невнятно сказала Анна и проснулась. – Пропадает и не звонит. Разве так можно? У меня прямо сердце не на месте каждый раз…
– У тебя же не было дурных видений, – отмахнулся Роберт.
Анна долго и серьезно смотрела на него, пока мужчина не смутился.
– А вдруг именно в этот раз ничего не будет? – спросила она. – О тех взрывах на турнире я вообще ничего не видела, ни снов, ни предсказаний. А ведь мы все там присутствовали.
– Ну да, – согласился Роберт, – но никто серьезно не пострадал.
– Джека сильно порезало, – возразила Анна, и между ее бровей пролегла тень.
– Джек себя странно ведет, – снова начала Энца. – Он…
Роберт хмыкнул и мягко похлопал ее по плечу.
– Джек себя с рождения странно ведет, не переживай, – сказал он. – Просто ему скучно у вас стало, а он всегда в этих случаях сбегает.
Третий раз заводить эту тему Энца не решилась: она прекрасно понимала, что Донно все слышит, и ее настойчивость ранит его. Он старался, конечно, делать вид, что все в порядке, но Энца заметила, как Донно болезненно хмурится. Поэтому все вопросы и предположения о том, что случилось с Джеком, Энца оставила при себе.
Порой концепция жизни, которую всячески поддерживал Джек, – не думать о сложном, казалась ей вполне себе удобной.
Да и Джек вообще-то уже большой мальчик, разберется со своими делами. Если ему скучно, может заниматься чем хочет, они как-нибудь обойдутся.
Подумаешь.
Сразу после окончания суда над террористами премьер-министр распорядился провести полномасштабную медицинскую проверку среди магов. В первую очередь изучали психическую компоненту сознания, расщепление которой было легко определить. Во вторую ― тщательно искали малейшие следы участия в темных ритуалах. Таким образом правительство пыталось предупредить повторение подобных акций.
На деле же это было сумбурное, тяжелое для всех сторон мероприятие. Составленный график явок сотрудников Института, студентов, рядовых магов из других организаций постоянно уточнялся, дополнялся, изменялся. Энце три раза приходило сообщение на электронную почту о переносе даты осмотра, а Унро – всего один, зато на день раньше, так что оказалось, что он опоздал.
Переносили и уточняли, как говорят, из-за высокопоставленных магов: чтобы им удобнее и чтобы некоторые оппозиционеры случайно не пересеклись. Страдали от этого все.
В итоге на каждого выделялось по двадцать минут: проверяемый садился на стул перед комиссией, снимал все обереги и амулеты и отвечал на вопросы. Вопросы были подобраны специально, один из комиссии сканировал ауру, второй считывал ментальный отзвук, третий проверял соответствие магического уровня заявленному в анкете.
Энца давно знала, чем чреваты для нее подобные проверки – из-за ее уровня проверяющие всегда ставили на себя дополнительные щиты (чтобы она случайно не забрала их энергию) и использовали особые процедуры, черпая небольшие порции силы из нее. Для обычного мага эти порции были действительно неощутимыми, а для нее…
В этот раз она сумела удержаться и не упала в обморок.
С собой у нее были ватные шарики и перекись водорода, а за дверью ждал Джек. Он предлагал наладить постоянный канал как тогда, в Железном лесу, но Энца не согласилась: проверяющие засекут это и еще неизвестно, как воспримут. Может быть, как попытку обмануть комиссию – а за это лишают лицензии.
Энца предпочла потерпеть.
Чем меньше проверяющие находят, тем лучше. У нее всегда излишне подробно изучали наличие остаточного фона, который бывает при насильном изъятии энергии. К счастью, случай с Донно и врачом был слишком давно, чтобы остались внятные следы, а Джек был зарегистрированным напарником в партнерской программе, так что ничего криминального комиссия не нашла.