Господь благословил супружескую чету Бекю-Кантиньи тремя сыновьями и четырьмя дочерьми, причем дети с колыбели отличались броской внешностью. Все они употребили этот свой единственный капитал с выгодой для себя: одна из дочерей вышла замуж за владельца гостиницы, вторая – за булочника, а Элен и сыновья отправились попытать счастья в Париже. Не сказать, чтобы судьба особо вознаградила их ожидания, но им удалось занять высшие позиции в иерархии скромного, но весьма престижного мирка парижской прислуги. Получившая в своем квартале прозвище «прекрасная Елена», исключительно степенная и рассудительная Элен стала горничной жены королевского библиотекаря, академика Биньона. Лакеев тогда выбирали по росту и представительной внешности, так что всем троим сыновьям, благодаря своим статям и отменным манерам, удалось устроиться в услужение в самые аристократические дома: Шарлю – к тестю Людовика ХV, бывшему польскому королю Станиславу Лещинскому, Николя и Жану довелось послужить у герцогини д’Антен, герцога де Грамон, графа д’Эстре и даже маркизы Помпадур. Среда в благородных особняках была совершенно иная, нежели у простых буржуа. Ливрейные лакеи щеголяли в костюмах из шелка и бархата, отделанных кружевом и золотым галуном, иногда их даже снабжали шпагами! Неудивительно, что подобных лакеев, случалось, принимали за дворян. Уместно будет заметить, что, когда графиня Дюбарри воцарилась в Версале и обзавелась обширным штатом прислуги, она весьма гордилась тем, что в нем состояли «шестеро самых красивых лакеев, которых только можно было найти».
Почему Анна, единственная из детей Фабьена, не сумела использовать себе во благо дарованную ей небесами красоту, навсегда останется для нас загадкой. Ремесло швеи оплачивалось чрезвычайно скудно, прожить на такой мизер было практически невозможно, так что ее репутацию сгубила либо склонность к галантным похождениям, либо необходимость обеспечить себе и дочери сносное существование. В Вокулёре размещался военный гарнизон, поэтому недостатка в желающих воспользоваться ее благосклонностью, Анна, по-видимому, не испытывала. Надо полагать, наличие одного внебрачного ребенка местное общество скрепя сердце еще стерпело, но, когда в феврале 1747 года швея разрешилась от бремени сыном Клодом, жизнь ее существенно осложнилась. Оставаться и далее в этом захолустье означало обречь себя и детей на повседневные унижения и беспросветную нищету. Однако судьба смилостивилась над неудачницей, послав ей спасителя в лице генерального интенданта гарнизонов восточной Франции, некого господина Бийяр-Дюмусо (по некоторым источникам Дюмонсо), посетившего с инспекцией местный полк. Кроме этой должности он занимал еще и пост казначея ратуши Парижа, что было чрезвычайно доходным местом и обеспечивало ему завидное положение в привилегированной сфере финансовой верхушки столицы. Каким-то образом жизненные пути Бийяр-Дюмусо и прекрасной матери-одиночки пересеклись, чиновник был растроган ее тяжким положением и решил, как выражались в те времена, принять в ней участие. Он посоветовал Анне отправиться в Париж, посулив свое покровительство.
В Париже Анна первоначально нашла приют у своей сестры Элен, поскольку в столице, где примерно треть детей была рождена вне брака, на ее прошлые прегрешения в провинции общество было склонно смотреть сквозь пальцы. К тому же младенец Клод вскоре отдал Богу душу, тем самым существенно облегчив жизнь матери. Господин Бийяр-Дюмусо сдержал данное им обещание и устроил Анну поварихой к своей любовнице, актрисе-итальянке Франческе, ибо швея в полной мере унаследовала выдающиеся кулинарные таланты своего отца. Поскольку красавица Франческа вела довольно свободный образ жизни, вполне вероятно, что поварихе было вменено в обязанность выполнять не только свои непосредственные обязанности, но еще и шпионить за хозяйкой.
С самых первых дней своего существования на этом свете Жанна Бекю, или Ланж, выделялась редкой красотой. Жизнь в Вокулёре была тяжкой, но, судя по всему, Анна прилагала все усилия, чтобы по возможности скрасить убогий быт своей неполной семьи. Во всяком случае Жанна была очень привязана к своей матери и на протяжении всего своего жизненного пути чрезвычайно заботилась о ней. Красота девочки приводила в восторг как господина Бийяр-Дюмусо, так и его любовницу. Интендант обеспечивал Франческе роскошное содержание, и в этом доме Жанна впервые узнала, что такое красивая мебель, модная одежда, хороший выезд, изысканный стол. Актриса наряжала Жанну как куклу, интендант, который на досуге баловался живописью, писал с нее портреты пастелью в стиле Буше, изображая очаровательную малютку то в виде нимфы, то купидона.
Тем временем Анна решается, наконец-то, устроить свою личную жизнь. В июле 1749 года она выходит замуж за Николя Рансона, человека незначительного, безобразного, с лицом, изрытым оспой, к тому же моложе ее. Господин Бийяр-Дюмусо не оставил молодых своим вниманием и пристроил новобрачного каптенармусом склада поставок для острова Корсики. В ту пору остров еще принадлежал Генуэзской республике, но на нем начались волнения с требованиями предоставить этой территории независимость. Франция, проявив завидную расторопность, постаралась не остаться в стороне с тайным намерением прибрать остров к рукам. По просьбе республики туда был направлен экспедиционный корпус с задачей подавить смуту, наводимую сторонниками независимости. Снабжение корпуса провизией являло собой поле деятельности, завидное с точки зрения извлечения незаконных доходов. Естественно, ловкие дельцы не упустили возможность выловить недурную рыбку в мутной водичке и заработать на этой затее королевства хорошие деньги.
«Жанна Бекю очаровала короля грубой простотой, невежеством…»
Невзирая на то, что новая должность главы семейства гарантировала некоторую стабильную обеспеченность, родители были не в состоянии дать Жанне образование. Традиционно считается, что именно Франческа настояла на том, чтобы господин Бийяр-Дюмусо оплатил обучение девочки в монастыре – единственном учебном заведении, куда можно было поместить в то время отпрыска женского пола. Была выбрана – не без участия отца Жанны, брата Анжа, который к тому времени уже проповедовал в парижском приходе Св. Юсташа, – обитель Св. Ора, в которую еще не проникли новомодные веяния в виде преподавания танцев и великосветских манер. Первоначальной целью учреждения монастыря было «предоставление убежища для молодых девушек сего прихода, коих нужда толкнула на стезю распутства». В 1723 году задачей общины стало «обучение юности отправлению религиозных обрядов христианской набожности и работам, подобающим женщинам». Хотя годовой курс обучения пансионерки стоил от двухсот пятидесяти до трехсот ливров (некоторые более аристократические монастыри взимали плату до тысячи ливров), даже такая сумма для супругов Рансон была не по карману.
Обитель насчитывала с полсотни монахинь и сорок пансионерок. Все подчинялось практически военному распорядку. Девочек будили в пять утра, в семь часов начиналась заутреня в церкви. На обед выводили в одиннадцать часов, на ужин – в шесть, а в девять воспитанницы отходили ко сну. Головки пансионерок покрывали накидки из черной кисеи, лоб стягивала лента из грубой ткани, нагрудник не был накрахмален, платье сшито из грубой белой саржи, на ногах красовались топорно стачанные башмаки из желтой телячьей кожи. В холодное время года выдавалась небольшая накидка. Зимой отапливались только учебные классы; в дортуарах и трапезной царил ледяной холод, а посему окна никогда не открывались, и в помещениях стояла удушливая вонь.