12.2005.
Палащелье
Берег не крут и песчаные плёса;
Лодки стоят, носом ткнувшись в песок;
Кони на взгорке, телега, колёса
И чрез ручей деревянный мосток.
Мостик прогнулся от времени сильно,
Чуть обветшал, потемнел, повзрослел.
Травы вокруг разрослись так обильно,
Требуют люд оторваться от дел.
Старый гараж сделан очень добротно.
Церковь на взгорке, у ней обелиск;
Ждёт прихожан, ждёт радушно, охотно;
Звон колокольный над речкой повис.
Три ветряка, словно птицы в полёте,
Чуть оживили зелёный ландшафт.
Домики старые, что вы все ждёте?
Может, приедем испить брудершафт.
Добрые люди, приют, угощенье;
Путнику стол с горкой рыб-«харьюзов».
Стол деревенский с ухой – наслажденье,
Воздух же чист с ароматом лугов.
04.2014.
Песня нефтяников
Фото с интернета
Далеко в Нарьян-Маре, где полярное солнце
Летом светит и в полночь, где тундровый простор;
Где зимой от мороза всё в узорах оконце,
Там нефтяники бурят и ведут разговор.
Хорей-Вер и Харьяга, Варандей и Дресвянка
Бурят вниз километры, кто их в тундре считал?
А бурильная вышка, как на праздник шарманка,
Крутит день, утро, вечер вглубь Земли «коленвал».
Дома ждут, не дождутся, вахту с Севера жёны,
Знают, «золото» хлынет и пойдёт в трубы газ.
Там на Севере Крайнем весь народ закалённый,
А характер железный и душа как алмаз!
11.2007.
Северный город
Величав красотою Архангельск:
Соломбалка, Кегостров, мосты.
И сияют в преддверии празднеств
Купола на церквушках, кресты.
На Двине в волнах свет серебрится,
Широка и могуча река.
Над простором воды реет птица,
Спутник вечный в пути моряка.
Золотит солнце главные верфи,
Красной Кузнице шлёт свой привет.
Есть в истории города вехи,
Есть традиции прожитых лет.
Город – выход на Белое море,
Город – память творений Петра.
Наш Архангельск стоит на просторе,
Где попутные дуют ветра.
02.2008.
Северодвинск
Холодное море льдом Ягры зимою обняло;
Норд-вест, что есть силы бросается с воем;
Подлодка прижалась к бетону устало;
А каждый подводник слывёт здесь героем!
Наш Северодвинск в заполярье холодном студёном,
Как главная верфь на просторах огромной страны.
Прекрасен он летом в обличье зелёном и новом
С барашками волн, добавляющих блеск седины.
Заря над просторами южного берега моря
Раскрасит наш город вмиг утренним цветом,
А чайки, как будто друг с дружкою, споря.
Встречают рассвет и наш город приветом!
03.2013.
Сто сорок
Опять в Нарьян-Маре со снегом ветрила.
Одёжки пришлось запахнуть, застегнуть.
Природа сурова – тундровая сила,
Не даст насладиться, согреться, вздремнуть.
Сто сорок минуло там Височной школе,
Мне надо туда, где у нас юбилей.
Оказию в Виску ищу поневоле,
Ведь ныне добраться не просто до ней.
Реформы и здесь много бед натворили:
Весь авиатранспорт куда-то исчез.
А раньше без транспорта вовсе не жили –
В любую деревню по речке, с небес.
Попал кое-как на оказию поздно,
Большая машина и шесть в ней колёс,
И выглядит монстр так спесиво и грозно –
Да это неважно и лишь бы довёз!
Ползёт, удивительно, в снежной пустыне,
Где нет автобанов, привычных дорог;
Где ездят «Бураны» стадами там ныне;
Где снег, белизна и отсутствует смог.
Машина идёт по буранному следу,
Который накатан и твёрдый, как наст.
Пожалуй, впервые по тундре так еду:
Бывает когда-то, ведь, всё в первый раз.
Метель всё сравняла и видно, лишь, вешки;
Вершинки кустов вдоль буранной «тропы».
Водитель ведёт монстр спокойно, без спешки,
Тихонько прижав «газ» верхушкой стопы.
Нелепо калоша торчит среди снега,
Сапог из резины и бочек вершки –
Издержки прогресса и нового века;
И говор сквозь рокот, беседа, смешки.
Приехал под вечер и тут же накрыло:
Метель с сильным ветром, не видно ни зги.
Село в круговерти как будто застыло;
Кто Север не знает, зачахнет с тоски.
Среди этой жути фигура чернеет,
И Зои Аркадьевны голос зовёт,
Наш классный встречает, и встреча вмиг греет,
Приятно, что кто-то встречает и ждёт.
Учитель всех помнит (а мне шесть десятков),
Все выпуски помнит, ребят и девчат.
На пенсии, может, и было б не сладко,
Но с ней пока школа, друзья, интернат.
И школьный музей, где есть много работы,
Собрать обо всех по крупице зерна;
И школьная жизнь. Окунулась в заботы,
И так целый день в суете, не одна.
Торжественный вечер, шумит дом культуры,
Собрал зал и бывших учеников.
На сцене застыли лет прошлых скульптуры,
Минуло, ведь, всё же сто сорок годков.
Подарки, цветы – много всех поздравлений;
Конечно ж изюминка – школьный баян.
Седых и цветущих – контраст поколений,
Как будто и нет затянувшихся ран.
Поют ветераны с душой на прощанье,
У них за плечами помногу уж лет.
Директор закрыл торжество в этом зале
И всех пригласил на большущий банкет.
Прогулка до школы, осмотрены стенды:
История школы из дальних времён.
Портреты на фото, из жизни моменты –
Как был весь неграмотный мир покорён.
Людей ненавязчиво в зал пригласили,
Где ждал заключительный ужин, гармонь.
Когда-то все здесь и учились, и жили,
Приехали люди все с разных сторон.
Я слово взял тоже, так надо, а как же?
С директором вместе «щи лаптем хлебал»,
Учились мы вместе когда-то однажды.
Я руку при всех ему крепко пожал.
Директор тут, рядом – а люди застыли –
Из рук микрофон, чтоб сказать что-то, рвёт.
Мы с ним минут пять в стороне говорили,
Но вот же беда: вовсе водку не пьёт!
Но я же не знал, предложил тост за встречу,
Не виделись сорок и более лет.
Никто не осудит за это, замечу,
И школе, опять же, сто сорок уж лет!
Сосед, собеседник Василий Артеев,
Приехал с женой, также дочка при нём.
Жена рядом с нами с платочком на шее,
А дочка вдали, но за тем же столом.
Ещё за столом есть мужик и семь женщин,
Да двое покинули праздничный стол.
А стол весь заставлен – отличные вещи:
Напитки, закуски – сплошной частокол!
Василий про жизнь рассказал, про посёлки:
Исчезли посёлки, и жизнь, как везде:
Где жизнь шла ключом – воют изредка волки,
И ныне посёлки в большущей беде.
А праздник в разгаре, баян и гармошка,
Танцующих пары, и песни, и пляс.
Весёлый народ, где в болотах морошка,
Где ягель, олени и всё без прикрас.
На следующий день я среди педагогов
Пью вместе со всеми обеденный чай.
Закончился праздник, обратно дорога,
Не хочется ехать, как будто здесь рай.
Пришла одноклассница, бросила баню:
Увидеть же надо, прошло столько лет.
И нет «перекуров» Галине, баяну,
Поём хором песни мы в школьный обед.
Звонок потревожил, мне поданы сани.
Прощаюсь со всеми, пора уезжать,
Смотреть на деревни Российских окраин
Я буду с «Бурана», смотреть и писать.
Всё те же глазницы пустующих окон,
В России Единой окраин позор:
Нет хлеба в деревне, прогресс – мимо, боком,
(Реформы, разруха, как будто, был мор).
Но это не главное – главное люди,
Все те, что вокруг каждый день, каждый час.
Они часть России и в праздник, и в будни,
А люди хорошие очень у нас.
Везёт Анатолий, шесть лет в Нарьян-Маре,
Привык на «Буране» по тундре верхом.
А ездят обычно по тундре здесь в паре:
Чай, тундра, как степь, а не аэродром.
Под вечер доехали скопом «Буранов»,
Прощались недолго, дел много у всех.
В порту пункт конечный у башенных кранов,
Теперь бы домой долететь без помех.
Алинку, Серегу возил я на шее,
(Опять встретил Витя, увёз ночевать),
С детьми как-то проще и веселее,
Шалить можно вместе и поиграть.
На утро прощание вновь с Нарьян-Маром,
Погода ласкает весенним теплом.
Прощай, Север Крайний, друг давний и старый,
Когда-нибудь встретимся вновь, попоём!
04.2009.
Таланты Нарьян-Мара
Фото с интернета
Стихи сочиняли и в каменном веке.
Поэты писали, как били врагов;
Старались писать о простом человеке,
О музе писали, о мести Богов.
На Севере дальнем свои есть поэты,
Писатели есть среди царства снегов.
Пичков процветал, когда были Советы,
Стихи нам писал и Василий Ледков.
А родом из Коткино Коткин, конечно,
Земляк Алексей свет Степаныч о нас