— Глупости, — сказала она, — вы вообще не приходите. А ведь мы так славно ладим с вами.
— А это мысль, — согласился он. — Боюсь, что сливок у меня нет, не хотите ли взамен ломтик лимона?
— Я так даже больше люблю. — Она подождала, пока он нарежет лимон, и положила себе в чашку тоненький кружок. — И все-таки — в чем причина?
— Причина чего?
— Того, что вы никогда не приходите. — Лили подалась вперед, недоумение мелькнуло в ее прекрасных глазах. — Жаль, что мне она неизвестна, а то я смогла бы переубедить вас. Конечно, я знаю, что есть мужчины, которым я не нравлюсь, — это видно с первого взгляда. А другие, напротив, боятся меня — боятся, что я хочу их на себе женить. — Она улыбнулась открыто и весело. — Но я не думаю, что не нравлюсь вам, да и вы наверняка не считаете, что я имею на вас виды.
— Нет, не считаю, — согласился он.
— Ну — и?..
Селден поставил чашку на каминную полку и, опершись на кирпичную кладку, смотрел на Лили сверху вниз с ленивым изумлением. Вызов в ее взгляде подстегнул его интерес — он и не предполагал, что она станет тратить порох, дабы подбить столь мелкую дичь, правда, может, она старалась просто для поддержания формы? Или же девушки вроде нее все разговоры сводят к разговору о себе? Как бы то ни было, она очаровательна, а он пригласил ее к себе на чай и должен исполнять обязанности радушного хозяина.
— Ну и наверное, — сказал он решительно, — в том-то и причина.
— В чем?
— В том, что вы не хотите женить меня на себе. Наверное, потому-то и нет у меня веского повода встречаться с вами.
От собственной смелости у него мурашки побежали по спине, но ее смех его переубедил.
— Дорогой мистер Селден, вы достойны лучшего. Было бы глупо с вашей стороны влюбиться в меня, а вы не похожи на дурака.
Лили откинулась на спинку кресла, сделав глоток чая с таким очаровательно рассудительным видом, что, будь они в гостиной ее тетушки, он мог бы и попытаться опровергнуть ее умозаключения.
— Разве вы не видите, — продолжила она, — что вокруг меня достаточно мужчин, говорящих мне приятные слова, и что мне необходим друг, который, когда нужно, не побоится сказать мне правду, пусть и горькую? Иногда я воображаю, что вы и есть этот друг, — не знаю почему, знаю только, что вы не педант и не невежа и с вами мне не нужно притворяться или быть настороже. — В ее голосе зазвучали серьезные нотки, она сидела и глядела на него строгими глазами огорченного ребенка. — Вы не представляете, как мне нужен такой друг, — сказала она. — Моя тетка — кладезь прописных истин, но все они были хороши в начале пятидесятых и утратили свежесть. Мне всегда казалось, что жить сообразно им пришлось бы непременно нарядившись в муслиновые платья с рукавами-буф. А другие женщины — мои лучшие подруги, — что ж, они используют меня, или, хуже того, им безразлично, что происходит со мной. Я слишком долго копчу небо, от меня уже начинают уставать и поговаривают, что мне давно пора замуж.
Возникла недолгая пауза, во время которой Селден обмозговал пару-тройку реплик, что могли бы приперчить беседу, но все же отбросил их и ограничился простым вопросом:
— Так почему бы вам и вправду за кого-нибудь не выйти?
Она покраснела и рассмеялась:
— Ах, вы все-таки и есть тот самый друг, и это один из тех неприятных вопросов.
— Я не хотел быть бестактным, — доброжелательно сказал он. — Разве не замужество — ваше призвание? Разве не для этого вы все созданы?
Лили вздохнула:
— Наверное.