Роджеру было отсилы десять лет. Рыжеволосый, кудрявый мальчик спрыгнул с лестницы, перед тем задраив люк.
– Вокруг полный кошмар, – сказал мальчик, – они стреляют… по нам.
– Да они палят по нам не просто так, – отошёл от окошка военный, – что там ещё видно?
– Там всё в каком-то красном дыму…
– С него всё и началось…
– Что же нам делать? Нам надо как-то выбираться отсюда? – успокоилась женщина.
– Не сейчас. Может с утра. – закурил военный.
– Что там в мире твориться? – спросил он у девушки за столом, которая всё это время не отрывалась от ноутбука.
– Интернет есть. Но страницы не обновляются, – ответила девушка, – точнее обновляются, но я ни черта не могу понять из того что пишут. Какие-то наборы букв. символов. Я ничего не могу разобрать.
Роджер подошёл к ноутбуку и долго вглядывался в экран.
– А что в сетях?
– А ничего в сетях. Судя по всему эта зараза распространяется повсеместно. Но думаю, что с твоими родными всё в порядке.
– Не ври мне, – пробормотал мальчик и сел на сломанный диван.
– Есть ещё кое что, люди! Я получила сообщение от своего друга с лодочной станции, в сотне метров от нас! – восторженно вскрикнула Кэт, – он, и ещё десяток людей, забаррикадировались там. У них есть еда и оружие!
– Соберитесь все, – сказал военный и подошёл к окошку, – утром прорываемся на лодочную станцию. И что это за чёртовый дым? Откуда он взялся? Из-за него ничего не вижу…
Вокруг возились живые мертвецы. Они, переваливаясь, ходили от машины к машине, держа в руках оружие, что-то рычали друг другу, бросались друг на друга с рычанием… Их глаза были мертвы. Даже сквозь дым военный это видел. Яркий свет прожекторов освещал площадь перед башней…
– Больше не ходи туда, Роджер, – сказал мальчику военный, – если где-то поблизости и остались живые, то вряд-ли они прорвутся сюда через этих зомби.
– Я понимаю, – сказал в ответ мальчик и отвернувшись заплакал.
– Давайте хоть познакомимся? – предложил парень, – я Томас, студент. Мы были на вечеринке, когда всё случилось. Знаете, как-то ужасно вспоминать, как все превратились в чудовищ. Мои друзья, моя любимая девушка… Я не помню как появился этот дым. Я ничего не пил, только эту минералку. Наверное то что я был трезв меня и спасло. Будь я пьян, я бы не сообразил, что нужно уносить ноги…
– Сержант Фредди Гомес, – прохрипел военный, – когда появился дым я ехал домой. Приехал. Но то что увидел… Я убил свою жену… своего сына… И приехал сюда, потому что эту башню видел издалека. Мой дом неподалёку, но меня ни кто не ждёт.
– Кэтрин… Просто Кэтрин, – отвлеклась девушка от ноутбука, – это уже не важно. Я учительница этого рыжего мальчика. Днём мы остались вдвоём после уроков. Все дети разошлись, а Роджер остался один на продлёнке и я решила… я понимаю, что это противозаконно, послать его за водой. Он принёс… он вовремя успел. Я не представляю что было бы если бы он задержался бы на улице, хотя бы на пять минут дольше…
– Вы уже всё знаете, – буркнул мальчик с дивана, выбросив пустой инголятор, – спасибо что есть Кэтрин…
– Можно ничего не говорить, кроме того, что меня зовут Дорти, – сказала женщина, – я не хочу ничего вспоминать…
…все молчали. Молчали и слушали рёв доносящийся снаружи. Тишины не было до самого утра.
…утром все спустились к выходу.
– Ты и Роджер, – сказал военный Кэтрин, – выбегаете сразу следом за мной. Ваша задача добраться живыми до леска. Там садитесь на лодку и не ждите нас. Ты, студент, берёшь её, – указал военный на женщину, – и делаете то же самое, едва они спрячутся в лесу. Судя по всему стрелять тут умею только я? Встречаемся на лодочной станции.
Он выскочил из башни и сделав два выстрела в зомби крикнул своим спутникам:
– Давайте!
Мальчик и девушка выбежали из двери и бросились к лесу. Кэтрин не успела пробежать и пяти метров. Её голова разлетелась от выстрела снайпера.
– Кэт! – закричал Роджер, но тут же упал рядом с ней, схватившись за грудь. Следующий выстрел, из гранатомёта, снёс и военного, и парня, и женщину, и башню… Не стало ничего. Только огонь и красноватый дым…
…красноватый дым рассеялся. Словно призраки из тумана возле трупов появились человеческие фигуры.
– Можно снять маски, сэр, – послышался голос по рации, – уровень опасности – нулевой.
– Снять маски, – приказал офицер.
– Унесите трупы заражённых…
Он подошёл к телам Роджера и Кэт и хотел коснутся убитого мальчика…
– Сожалею сэр, но Вам не стоит этого делать, – остановил его человек в штатском.
– Она до последнего его спасала… – еле сдерживал слёзы офицер, – вы довольны испытаниями?
– Кто этот мальчик? – помедлив с ответом, спросил человек в штатском.
– Это мой сын… Роджер… мой сын… Что он чувствовал?
– Ничего. Они даже не заметили то, что превратились в зомби. Они продолжали считать себя людьми, видя людьми только себя… Спасали друг друга…
– То есть?
– Газ «Циклон» D4FTR6 вызывает сильнейшие галлюцинации у… у поражённых. Им кажется, что все вокруг превращаются в чудовищ. Поражённые не теряют основных человеческих функций, навыков… Газ поражает противника так, чтобы противник осознавал сви действия против воображаемых врагов, мог бы пользоваться оружием… При поражении возникает агрессивность…
– Понимаю, – прервал его офицер, – чтобы противник уничтожал себя сам…
– Да сэр…
– Ну? И почему у них не было агрессии? Почему они не нападали на людей, а только спасали друг друга?
– Это не те люди… Точнее, они находились не в тех условиях. Не в боевых условиях, сэр…
– А если бы этот газ распылился в толпе, а не в обеденный перерыв?
– Тогда был бы нужный эффект…
– Эффект получился тот что нужен, доктор, – ответил офицер, – он поразил и Вас, и меня, и этих солдат, и весь город… А у моего сына была астма…
Это сказания дней…
– Мамочка смотри! Там новая звёздочка!
– Ну почему же новая, сыночек?
– Её вчера там не было… Она такая… такая яркая… такая красивая… Она отличается от других, правда?
– Правда, сыночек, правда, – не глядя в небо ответила мама.
– Но ты же не смотришь на неё!
– Я смотрю, сыночек, смотрю.
– А вот и не смотришь!
Мальчик вздохнул и снова, словно нырнул, в звёздное небо.
Небо было усыпано множеством сияющих горошин. Одни были меньше. Другие больше. Выстраивались в фигуры, которые мальчик мысленно соединял такими же светлыми, сияющими линиями.
– А почему звёзды назвали по именам? – не отставал от мамы мальчик.
– Кто-то решил их назвать…
– А зачем? А почему созвездия называют именно так…
– Я не знаю…
Мальчик послушал тишину.
– Мама, а почему птицы не поют?
– Наверное уже поздно… И тебе пора спать… Идём в дом?
– Хорошо. Только я буду смотреть в окошко.
– Будешь смотреть в окошко, – ответила мама и повела неугомонного сынишку в дом.
Небо сияло звёздами. А одна, совсем яркая, совсем большая, смотрела мальчику вслед…
***
– Жизнь, её смысл, он в том, чтобы получать радость от жизни. Нужно радоваться каждому её мигу, – говорил мальчик незнакомому, новому учителю, который появился сегодня утром в школе.
Мальчик вспоминал ночное небо и старался представлять ту самую звезду, что показалась ему самой большой на небосводе. Он представлял, что всё говорит ей. Так его учила мама. «Когда хочешь сказать что-то важное, но боишься, представь что нибудь, или кого нибудь, кто тебе дорог и кому ты мог бы открыться. И тогда ты не будешь бояться». Мальчик боялся незнакомого человека. И продолжал думать о той звезде.
– Все живые существа призваны дарить радость друг другу и дарят её. Птицы дарят радость людям своими песнями, люди – друг другу добрыми делами, а звери.., – мальчик задумался на миг, – и звери, они добрые, ласковые. Зайчонок, например, или котёнок… Они ведь, правда, смешные?
Учитель дал мальчику договорить и кивнул, когда тот закончил свою речь.
– А ты философ, Квинт Сестерций. Я не думаю, что многие великие мужи прошлого согласились бы с тобой.
– Я… я только сказал… – опустил глаза мальчик.
– Не оправдывайся, – поднял вверх указательный палец учитель, – ты достойно говорил и многие позавидовали бы тебе. Ты своеобразен в своих мыслях и поэтому я назвал тебя философом. Как ты думаешь, почему многие бы не согласились с тобой?