На втором этаже распахнулось окно, и выглянул Пардальян-старший.
— Вон они! Вон они! Мятежники сдаются! — закричал кто-то в толпе.
Пардальян торжественно поприветствовал офицера, высунулся наружу и крикнул:
— Сударь, вы имеете намерение атаковать нас?
— Немедленно, если вы сейчас же не сдадитесь! — ответил офицер.
— Заметьте, вы нарушаете взятые обязательства.
— Знаю и требую сдаться без всяких условий.
— Сдаваться мне или нет, я сам разберусь. Но хотел бы еще раз напомнить вам, что вы нарушаете взятые обязательства! А теперь атакуйте, раз на то ваша воля.
С этими словами Пардальян спокойно закрыл окно.
— Именем короля! — крикнул еще раз офицер. Ответа не последовало. Офицер дал знак, и гвардейцы, как тараном, ударили в дверь тяжелой балкой. После пяти ударов дверь поддалась и разлетелась на куски. Солдаты подняли аркебузы и прицелились. Но никто из обитателей дома не показывался, и солдатам пришлось войти внутрь. Они обнаружили, что путь к лестнице на второй этаж загромождали настоящие баррикады.
— Мятежники укрепились наверху, — недовольно проворчал офицер.
Понадобилось почти два часа, чтобы освободить лестницу. Гвардейцы с великими предосторожностями проникли на второй этаж, за ними последовал закутанный в плащ человек. Все двери наверху были открыты. Гвардейцы обыскали каждую комнату, каждый уголок, но никого не обнаружили. Похоже, осажденные отступили на чердак.
Надеясь быть услышанным наверху, офицер опять кричал, предлагая сдаться и, наконец, поколебавшись, послал солдат на чердак, но ничего, кроме сена, они там не нашли.
Когда же в стене обнаружилась дверь, прикрывавшая проход в соседний дом, человек в плаще не смог сдержать крика ярости.
— Удрали! Опять они ускользнули от меня! — завопил он, в озлоблении пиная дверь ногой. Его широкий плащ упал с плеч, и солдаты с изумлением увидели, что это не кто иной, как прославленный маршал де Данвиль.
— Какие будут приказания? — спросил офицер.
— Обыскать соседний дом! — распорядился маршал. Дом обыскали — он был пуст.
Маршал, вне себя от бешенства, вышел на улицу Могильщиков, вскочил на коня и поскакал по направлению к Лувру. Прибыв во дворец, он немедленно попросил аудиенции у короля.
Беглецы в это время уже были во дворце Монморанси. Женщин разместили в комнатах, а мужчины собрались на военный совет.
— Господа, здесь вы в безопасности, — заявил Франсуа Пардальянам.
Шевалье с сомнением покачал головой.
— Поверьте мне, монсеньер, вы должны бежать. Будь вы один, я бы посоветовал иное, но сейчас…
— Вы правы, мой друг, — ответил маршал де Монморанси. — Действительно не стоит подвергать опасности мать и дочь. Сегодня же вечером мы отправимся в замок Монморанси. Вы, надеюсь, будете сопровождать нас. Никто, даже сам король, не явится туда за вами. Чтобы взять штурмом родовое гнездо Монморанси, нужна целая армия.
Итак, было решено с наступлением ночи покинуть Париж. В этот же день Пардальян-отец имел с маршалом де Монморанси очень важный разговор. Жан удалился в отведенную ему комнату; Лоиза оставалась в своих покоях с матерью, и Пардальян-старший оказался один на один с маршалом. Старый вояка храбро начал беседу, хотя сердце его трепетало.
— Как вы счастливы, монсеньер, обретя такое очаровательное дитя, — обратился Пардальян к маршалу.
— Да, сударь, счастье мое безгранично.
— Надеюсь, Господь даст ей достойного мужа! — воскликнул невинным тоном старый лис. — Но, право, не знаю, сыщется ли на свете мужчина, достойный обладать такой совершенной красотой…
— Есть один человек… — спокойно ответил маршал.