Дида чувствовала его взгляд и переминалась с ноги на ногу, как чемпионка породы перед показательным заездом.
…Он наверняка думает, что я голодна, осталась без крова, средств и языка на этом острове и захочет использовать меня по прямому назначению. Ха ха. Но не так-то уж мы босоноги, как выглядим. Лучше держать его поближе к себе и быть предельно открытой, чтобы не попасть в историю. Боже мой, когда уже эти пышки испекутся – я могу захлебнуться собственными слюнями. Вот было бы смеху для кое-кого…
В эту минуту профессор осторожно поставил на столик поднос с 2 дюжинами присыпанных сахарной пудрой пышек и 4 бумажных стаканчика с горячим кофе.
Без лишних разговоров и пояснений оба приступили к приему пищи. Где-то после пятой пышки Шон выудил из саквояжа 2 плоских цилиндра белого металла, которые по мановению его руки превратились в конической формы рюмки.
– Не волнуйся, они серебряные. Мыть их необязательно. Я, пока ждал пышек, думал, что мог бы предложить тебе работу ассистентки, если тебе конечно интересно заработать пару монет и переехать жить в номер с балконом. Кроме работ по контракту на «Даче президента» у меня запланировано еще несколько важных деловых встреч. Вот я и подумал, что секретарь-ассистент с твоей внешностью и опытом работы помогли бы помочь моим переговорам.
…Ну, вот и началось. Все эти странствующие профессора-шмофессора – люди одного помола. Ассистентка ему, видите ли, вдруг стала нужна – средь шумного бала, случайно. Он наверняка думает, что я его подозреваю в нечестной игре и откажусь, не доев пышек. Ах, как глубоко он ошибается, потому что так высоко о себе думает. Не на ту напал. Я таких пышек не ела с последней поездки в Питер…
– А в чем бы состояла моя работа? У меня на острове нет даже и приличной деловой одежды. Впрочем, и по вашему внешнему виду не похоже, что вы в состоянии оплатить мой квалифицированный труд. Если только что жетонами из фонтана.
Тут они оба рассмеялись – ликер из смородины превратил болезненный прикол в невинную шутку.
– Во-первых, мы давно на «ты», во-вторых, мы достанем тебе одежду еще сегодня до заката солнца. Ты работала когда-нибудь моделью одежды?
– Нет, но ассистировала Юдашкину на показе его коллекции несколько лет назад.
– В качестве кого?
– Только не смейся – я была манекеном. Дурацкая история. Когда все уже было привезено и готово к инсталляции, то выяснилось, что у одного из манекенов вечернего платья с рукавами две левых руки. Платье, конечно, натянули, но картина была ужасная: как будто у человека был отрытый перелом, который к тому же неправильно сросся. Дизайнер очень расстроился и умолял всех помочь его горю в такой знаменательный день. Все почему-то посмотрели на меня, а потом сделали манекеном при входе.
– Отлично. На острове полно бутиков. Мы устроим тебя манекеном в любой из них, где одежда тебе придется больше по вкусу.
…Интересно, куда он клонит? Трудно представить, что все это не блеф, сеньор Челентано имперсонатор. Но не на такую напали – I can do poker face like Lady Ga Ga. В худшем случае меня заберут карабинеры и депортируют на национальную родину, а в лучшем…
После седьмой пышки процес поглащения перешел с рыси на парадно-цирковой галоп с артистичной демонстрацией всех восьми свобод вращения лошадиной ноги по профессору Ортоболевскому.
Теперь они мирно галлопировали, иногда касаясь друг друга телами и взгядами. Дида чувствовала приятную тяжесть и лень одновременно. Даже мысли в ее немытой голове замерли, как посередине ничего. У нее было полно вопросов к профессору, но задавать их было просто лень. Телу и мозгу нужно было еще несколько минут покоя. Дида отхлебывала свой кофе одной рукой, а другую держала немного наотлете, с растопыренными, как у танцевщицы пальчиками.
В этой части острова нехватало салфеток.
– Ты не куришь? Я курю крайне редко. Только в случаях потрясений и таких, как сейчас.
– Нет, я сосу. Особенно по утрам. Иногда желудок дает о себе знать.
И он протянул ей коробочку с мятными подушечками монпансье.
– А что это за летающий велосипед – никогда не слышала о таком.
– Ты не ответила мне на мой вопрос о службе ассистенткой. От этого будет зависеть мой следующий шаг в буквальном смысле. Так что – влажный песок или шелковые простыни?
Дида понимала, что незаметно для обоих, «подвесила» профессора и не торопилась давать ему ответ. Она смотрела в его дымчатые очки и демонстрировала двумя леденцами мастерство своего языка. Профессор был неподвижен.
На самом деле вопрос влажного песка волновал ее. Ей хотелось хоть каких-нибудь простыней. И непременно горячего душа, а не чуть тепленького, как в кабинке на городском пляже, с десятком карих глаз, сверлящих ее наготу из продуманно-забытых строителями щелей. Впрочем, глаза ее беспокоили в хорошем смысле. Плохо было не завершение беспокойства.
– Сколько бы ты мне платил?
– Я бы покрывал все твои расходы жизни на острове, а за службу ассистенткой – пропорционально достигнутых результатов. Вплоть до 50/50, но сначала мне неплохо бы было убедиться, что ты действительно ассистент широкого профиля, понимаешь, по крайней мере, простой командный язык и можешь слепо следовать инструкциям. Мы скоро пойдем добывать тебе одежду – там и посмотрим на твое мастерство.
Дида не знала, должна ли она отвечать или торговаться или просто должна встать, поблагодарить профессора за завтрак и уйти. У нее не было времени, чтобы все взвесить, да и особой ясности, как и что взвешивать..
Зато были упрямство и кураж. Она сказала себе когда-то, что не блефуют в этой жизни, те, которые боятся потерять, ради возможности найти, и всегда искала. Притом в самых неожиданных местах. Маленькой девчуркой она искала случайно выброшенный счастливый билет среди гор бумажного хлама около ОТВ касс на Ариста Кандида Драйв. Билета она не нашла, но познакомилась с Марвином и Лючией, и с той поры жизнь ее поменялась качественно.
Трудно было сказать, достигла бы она в жизни большего, если бы не стала ассистентом широкого профиля.
– Дида, детка, тебе нечего особенно терять: в худшем случае карабинеры депортируют тебя на национальную родину. Я не буду настаивать на ответе сейчас, но надо поспешить – у меня деловая встреча через 3 часа. Давай встретимся в час пополудни. Если ты захочешь. Вон на том углу около кондитерской.
– У меня даже нет часов – (Господи, какой вздор я несу: город переполнен часовыми магазинами и средневековыми башнями с курантами.)
– Часы не проблема, когда у тебя нет и одежды. Могу предложить рубашку курортного типа без определенной половой принадлежности и полностью оснащенную пуговицами.
Профессор достал из своего багажа что-то яркое и бесформенное, которое оказалось гавайской рубашкой. Он встряхнул ее, не поднимая сахарной пыли над не съеденными пышками и ловко накинул на Дидины плечи. Потом нагнулся к саквояжу и защелкнул замок.
Дида смотрела на него против солнца. Так они и расстались: она с противосолнечной маской на лице, а он – просто очерченный бесформенным плащом.
Дида допила свой кофе, но куда-либо идти ей пока не хотелось. Она третий день подряд приходила к утреннему парому с надеждой, что кто-нибудь приедет за ней из Неаполя. Но за ней пока не приезжали. Вот сегодня приехал Шон. Но он приехал не за ней, а по своим велосипедным делам. Во всяком случая он так сказал. А что если все это лишь версия, никаких велосипедов вовсе нет? Но зачем так изощренно врать первой попавшейся на глаза бездомной девушке. Неужели не существует более достойного меня предмета, чем летающий велосипед? Должно быть мои бесконечные ноги не подвели и в этот раз.