В глазах целый – мир
Предрассветная кру'жится дымка…
И в прикрытых глазах – целый Мир.
Задевает в ночи странный всплеск —
невидимка
И, мерцая, уносит загадочность нимф.
Ощущаю энергию света, подарено тихим
молчанием.
На ладонях сияющий шар, он доверился мне.
Предназначено многим пройти не одно
испытание,
Но спокоен огонь, что не редко горит
на Земле.
А я всё – о тебе…
Хочешь?
Я расскажу тебе тайны Вселенной.
Проведу по дорогам, что кажутся мёртвой
рекой.
Или в ночь заплетённые косами вены
Не дают разомкнуть твоей жизни покой?
Хочешь
Солнце в руках принесу, не такое оно и
дальнее.
Оно столь же обычно, что мы здесь с тобой.
Только, слёзы в ресницах твоих, почему-то
печальные
И луна развернулась не той стороной.
Может, тёмный сюртук, что на спинке у кресла,
Скинут был навсегда и ты хочешь забыть?
Жизнь, в твоём понимании – даты и числа.
И сознание этими знаками мысли дроби'т.
Хочешь
Звёздной пыльцой я укрою твои вспоминания.
Будешь помнить лишь радость – она тоже была.
Ты забыл?
И сердечко твоё, что лежит в потаённом кармане,
Оно светится еле, передам ему таинство сил.
Спи.
Я рядом.
Смотрю на твой образ уставший.
Дымка тихо спадает на плечи твои, не мои.
Приложу я ладони на грудь, неспокойно
дышавшую,
И верну тебе сердце.
Проснёшься…
В глазах – целый Мир…
И в омуте этом, казалось, без света
В заоблачных далях корабль плывёт.
Вокруг берегами округлость планет.
Какие ветра паруса разовьют,
По курсу какому рванёт его бег.
Надломлен фарватер, запас иссякает
Волна в девять баллов истошно вопит.
Корабль плывёт, неизвестностью манит.
Загадкой сложнейшего ракурса сдвиг.
Скользит над экватором солнца туманность,
Точёная туча расплющилась в дым.
Корабль плывёт и его первозданность
Невидима в проблеске стянутых жил,
Скрутивших жгуты, образуя воронки.
Пыльцу млечных звёзд намотав под уздцы,
С неистовой силой бьют палубу звонко,
Хлыстами, узлами по гребню беды.
И в омуте этом, казалось, без света.
Без всякой надежды и веру в исход
Рванула на встречу, сорвавшись, Планета
Подставив себя, словно кто её ждёт.
За скрежетом днища о камни и рифы,
Стеная всем корпусом двинулся торс.
Вздохнул капитан, ветер свистнувший лихо,
В расщелинах грота навечно заглох.
Какой была цель этой дальней поездки
Какие преследовал помыслы он.
Не скажет никто и ночные подвески
Зовут корабли в путешествие вновь.
На струнах неба всё ещё не спят
Путь небесных светил предначертан.
Каждой звёздочке нить суждена.
Межпланетные вздохи вечерние
Задевают струну в небесах.
И вибрируют звуки столетий,
Прикасаясь всей лёгкостью нот.
Без каких-либо ограничений
Искромётная скорость растёт.
Лунный свет – путеводный свидетель,
Молчаливой безгрешности струн.
Не расскажет секреты мгновений
И о чём эти струны поют…
Между нами шесть лет одиночества…
Между нами шесть лет одиночества.
Мы из разных галактик временно.
Пронесём понимание творчества
С колыбели до взлёта. Велено
Нам словесной триадой письменно
Доказать свою точку зрения.
Где кончается жизни истина
И рождается тяготение.
К распознанию, суть выискивать
Золотого ребра сечением.
Невозможное в рамы втискивать
И дробить умопомрачением.
Между нами сто лет из памяти
Поколений, что так же маялись,
Оставляя для мыслей паперти,
Чтобы мы с тобой не раскаялись.
От печали в зените облаком
Занавесились луны жгучие.
Это разница, таким образом,
Обозначена между тучами.
Разойдутся года десятками,
Разродятся, кружа творением.
Ничего, что покрыты латками.
Недостаточно! Сверху велено.
Между нами шесть лет одиночества.
Мы из разных галактик временно.
Возвращаться назад не хочется,
Впереди всё зажато клеммами.
Ты сегодня дышал весеннею
Тонко-струйной душицы завязью.
Укрывалась я хной осеннею,
Растуманена росной заводью.
Между нами планет без отчества.
Между нами вселенных шесть.
Между нами лет одиночества
Не счесть…
Заблудившийся страж
Заблудившийся страж своих мыслей в ночи,
Брёл дорогой меж звёзд, собирая ключи.
Что свисали с деревьев под тяжестью веса
От созревших сердец для любви в конце века.
Наклоняясь к котомке своей, горько плакал.
Не нужны те ключи. Нелюбовью расплата
Исковеркала всё, разлучив, закупорив,
Не давая раскрыться сердечно, без боли.
Лунный камень сиял на ключах талисманом.
Он при свете дневном красотой умолкал.
Не искрился, играя мерцанием дивным.
Лик его отвечал только ночью любимым.
Страж касался камней теплотой своих рук.
Но молчали сердца, словно замкнутый круг.
Сквозь себя было больно ему пронести
Все не нужные людям от сердца ключи.
Всё-равно, где-то там, далеко, далеко…
Заблудившийся знал, не любить – не дано.
Пусть из тысяч одна отзовётся Душа…
Собирая ключи, время терпит, спеша…
Милена Гусева
Поэма о любви и магии
Гильдия магов шагала по струнке.
Там, впереди – неизвестность, и только.
Бард не пройдет со своей семистрункой,
Старый трактир не предложит им койку,
Длинный, как жизнь, этот путь без привала,
Долгие ночи под небом открытым…
Вот уж звезда вдалеке засверкала,
Месяц брыкает оленьим копытом.
Слышишь, как воют в лесах вурдалаки?
– Хельга, смотри, костерок на опушке!
Что же за шум без порядочной драки?
Стонут от страха лесные макушки.
Станет поверженный тролль-переросток
Камнем, как только поднимется солнце.
Кончился тракт. Впереди перекрёсток.
Гильдия больше сюда не вернется.
Вот и рассвет. Кратковременный отдых.
Лютня играет и варится зелье.
Горная речка несет свои воды,
Гильдия магов впустила веселье.
Берег реки, а на нём только двое.
– Хельга, ты будешь моею навеки?
Клятва, скреплённая общей судьбою,
Грозный волшебник, смежающий веки
Здесь, на плече у счастливой подруги.
Сонная нега и чары влюбленных.
Вдруг ураган охватил всю округу.
Гильдия магов стоит удивленно.
Тролль-переросток, увы, пробудился,
За ночь раздулся и вышел на берег.
Маги не в силах с чудовищем биться,
Гильдия магов в победу не верит.
Что же теперь? Роковая оплошность
Разом погубит такую команду?!
– Хельга! Победа уже невозможна!
– Лягу костьми, а повергну громаду!
– Стой, я тебя своим телом прикрою!
– Милый, нельзя! Береги свои силы,
Если умру, – я навеки с тобою!
Больше она ни о чем не просила…
Хрупкая девушка. Тролль разъяренный.
Битва титанов – а как же иначе?
Молнии хлещут с небесного трона…
Гильдия магов заранее плачет.
Девушка, сбита волною ударной,
Снова встает, напрягая колени,
Руки направив с мольбой легендарной
В сторону тролля, лишается тени.
Обмер от страха возлюбленный Хельги.
Руки союзников подняты кверху.
В эту минуту на выжженном небе
Вспыхнула боя последняя веха.
Снегом по пояс засыпало тролля,
Падали с грохотом грузные льдины
Маялось в ужасе бранное поле,
Град разбивался о крепкие спины…
…Девушка замертво тут же упала,
Следом за нею гигант повалился.
Гильдия магов истошно рыдала.
Льдины растаяли, снег прекратился.
Был безутешен возлюбленный Хельги,
Гладя рукою густые ресницы,
Слёзы ронял на дарившие негу
Локоны цвета созревшей пшеницы.
– Хельга, я был дураком, не иначе!
Стоишь ли ты полоумного тролля?
Есть ли в краю этом магия жарче
Чувства, что я называю любовью!?
Я не берег тебя. Есть ли дороже
В мире трофей, чем горячие плечи?…
– Что вы состроили кислые рожи?
Радуйтесь, маги, колосс покалечен!
– Хельга! Жива! После эдакой бойни!
– Малый, плесни им медвяного эля!
– Я не ушиблась, мне даже не больно,
Зря вы боялись треклятого зверя!
…День приближается снова к закату.
Лютня играет и варится зелье.
Радостью детской и хмелем объята,
Гильдия магов впустила веселье.
Лучики греют продрогшие спины.
Двое гуляют. Их чувства не скроешь.
– Хельга, тебя никогда не покину,
Если ты даже об этом попросишь.
…Гильдия магов шагает без страха.